Прогноз, а не фантазии

Заглянуть на 50 лет вперед вполне реально, если действовать по науке
Василий Буренок

Опыт формирования долгосрочных планов развития в различных областях показывает, что детальное планирование такого развития на период, превышающий 10 лет, – занятие малопродуктивное. Число неопределенностей в современном мире таково, что никакие выверенные цифры и мероприятия, запланированные на несколько лет вперед, не остаются неизменными.

На прогноз или перспективный план, в какой бы области он ни формировался (социальной, политической, экономической, военной, военно-технической и т. д.), оказывает влияние огромное количество факторов. Причем достоверно определить перечень, степень и характер влияния этих факторов на содержание того или иного прогноза априори невозможно. В ходе выполнения плана может оказаться, что некоторый фактор, казавшийся вначале ничтожным и не принятый во внимание, становится определяющим и план «плывет» по срокам, цифрам, объемам…
Предсказания и вымыслы

Получается, что решения высшего руководства нашей страны о формировании прогнозов развития России на 30 лет и более (вплоть до 50 лет вперед) – задача нереализуемая? Давайте представим себе, что в 1910 году отечественные ученые занялись бы составлением прогноза развития Российской империи до 1960 года. Интересно, удалось бы им спрогнозировать Первую мировую войну, Октябрьскую революцию 1917 года, Вторую мировую войну, появление ядерного оружия и ядерной энергетики, полет человека в космос? Или каким бы содержанием был наполнен сформированный в 1963 году прогноз развития СССР на 50-летний период (до 2013-го)?

Коллаж Андрея Седых

«Советский народ через 20 лет будет жить при коммунизме», – сказал руководитель Советского Союза в 1960 году (сформировал основную идею двадцатилетнего прогноза). При этом само понятие «коммунизм» было очерчено весьма расплывчато: от каждого по способностям, каждому по потребности. Ясно, что такой прогноз (скорее – политический лозунг) так и оказался пустым звуком. За прошедшие с той поры 50 лет были события в Чехословакии, война в Афганистане, перестройка и ускорение, распад организации Варшавского договора, а затем Советского Союза, смена социально-экономического строя в стране (вместо коммунизма возврат в капитализм), вооруженные конфликты между некогда братскими республиками СССР (Армения – Азербайджан, Молдавия – Приднестровье, Грузия – Абхазия, Грузия – Южная Осетия и Россия).

Уже из приведенных примеров становится понятно, что столь долгосрочное прогнозирование, особенно построенное на базе политических лозунгов, сродни фантастическим произведениям. Действительно, за 30–50 лет при современных темпах развития человечества меняется слишком многое, чтобы можно было достоверно предсказать конкретные события в мире или каком-то регионе (перевороты, революции, появление и распад коалиций и т. п.), определить цифровые показатели, характеризующие то или иное состояние человеческой цивилизации или общества (например объем валового внутреннего продукта, объемы затрат в бюджете государства на социальный блок, объемы выпуска автомобилей), установить конструктивный облик того или иного технического средства.

Существующие в настоящее время модели долгосрочного прогнозирования, базирующиеся на различных способах периодизации человеческой истории, дают возможность судить о вероятном наступлении в какой-то период неких переломных событий (экономических кризисов, глобальной политической нестабильности, вызванных ими войн или вооруженных конфликтов). При этом ни глубины кризиса, ни степени нестабильности, ни масштаба конфликта такие модели определить не позволяют. Тем не менее моделирование, например, на основе известных циклов Николая Кондратьева дает возожность говорить о наступлении в 2014–2016 годах глобального экономического кризиса, который может продлиться до 2019-го. Это объясняется исчерпанием потенциала пятого технологического уклада. С 2020 года ожидается начало выхода из кризиса, а с 2025-го – бурный экономический рост в рамках шестого технологического уклада. Но какие события в этот период последуют конкретно (в политике, экономике, военной области), вряд ли можно предсказать.
Определить государственную сверхзадачу

Тогда что же должен собой представлять прогноз развития страны (или отдельных сфер ее жизни) на длительный период (30 или 50 лет), чтобы он был устойчивым (в допустимых пределах) и реалистичным?

Как представляется, этот прогноз должен базироваться на некой государственной сверхзадаче, ее можно назвать национальной идеей, в интересах достижения которой должно работать все общество во всех сферах человеческой деятельности.

Например, предположим, что в качестве подобной идеи (сверхзадачи, цели) принята следующая установка: в ближайшие 30 (или 50) лет наша страна с учетом ожидаемого глобального экономического кризиса и последующего интенсивного роста мировой экономики должна обеспечить сохранение своего положения как одного из основных мировых лидеров, строящего свое лидерство на базе высокоразвитой экономики и технологий нового технологического уклада. Такая идея (цель) может стать основой для формирования совокупности планов в различных областях, каждый из которых и все вместе должны способствовать достижению указанной цели. Причем под словом «план» здесь понимается скорее некая концепция, общий замысел достижения цели. В этой концепции необходимо указать сферы жизни государства, определяющим образом влияющие на достижение поставленной цели, принципы их трансформации (развития) в программном (прогнозном) периоде, этапность проводимых трансформаций (преобразований) в обозначенных сферах, способы обеспечения системной увязки (согласования по времени и содержанию) этих преобразований и т. д. Этот план-прогноз развития каждой из сфер должен предполагать ее декомпозицию с последующим определением согласованного по времени и содержанию порядка (плана) преобразования компонент.

Для примера рассмотрим одну из сфер деятельности государства, обеспечивающую сохранение мирового лидерства в длительном периоде, – военную безопасность страны. Компонентами ее применительно к рассматриваемому примеру являются собственно военная и военно-техническая составляющие. При этом предполагается, что влияющие на военную безопасность экономическая, социальная, духовно-нравственная и другие сферы применительно к рассматриваемому примеру также должны быть подвергнуты аналогичному планированию на тот же период.

Вначале необходимо определиться, какие угрозы в военной сфере будут иметь место в течение столь длительного периода. Их можно разделить на три общих типа: стратегические (глобальные), региональные и локальные. Такое деление не потеряет своей актуальности на протяжении достаточно длительного периода. К стратегическим (глобальным) следует отнести угрозу развязывания крупномасштабной (мировой) войны, в которую будет втянута Россия. К региональной – соответственно возможность развязывания региональной войны, к локальной – угрозу локальной войны или вооруженного конфликта. Опять же столь общая формулировка угроз позволяет надеяться на высокую устойчивость прогноза подобного рода, но при этом ценность такого прогноза невелика: необходимы более конкретные формулировки, которые могли бы послужить основой для формулирования целей и задач в военной и военно-технической сферах, направленных на парирование этих угроз.

Что подразумевается под конкретностью в данном случае?

Первое – определение (констатация) источника угроз, то есть стран или коалиций, со стороны которых исходят (будут исходить) эти угрозы. Это позволит определить потенциал или степень угрозы, то есть оценить наличие и динамику изменения опасности источника угрозы по отношению к нашей стране в военной и военно-технической областях.

Второе – определение (констатация) того, каким образом эта угроза может быть реализована. Пример такой констатации – следующая формулировка: региональная угроза в отношении России может быть реализована:

в воздушно-космической сфере – возможностью массового применения стратегического и оперативно-тактического ядерного оружия, вероятностью уничтожения нашей орбитальной группировки противоспутниковым оружием;
в наземной сфере – вторжением больших масс сухопутных войск, многократно превосходящих по численности наши войска;
на морских направлениях – блокированием проливных зон, захватом портов и высадкой десантов для поддержки действий сухопутных группировок.



Исходя из такого определения характера угроз для военной сферы на сверхдальний период (30–50 лет) могут быть сформулированы, например, следующие принципы развития:

сохранение потенциала стратегического сдерживания, достаточного для парирования угроз (сдерживания агрессии) со стороны развитых в военно-экономическом отношении государств (коалиций);
сохранение потенциала нестратегического (регионального) сдерживания для парирования угроз (сдерживания агрессии) со стороны региональных государств (коалиций);
сохранение потенциала сил общего назначения для обеспечения ведения локальной войны против любого государства, не входящего в коалиции.



Тогда соответственно для военно-технической сферы подобными принципами будут:

сохранение в прогнозно-плановом периоде паритета в области стратегических вооружений (ядерных или им равных по эффективности) с самой мощной в этом отношении державой мира;
наличие тактического, оперативно-тактического и оперативно-стратегического оружия (ядерного или ему равного по эффективности), обеспечивающего нанесение поражения региональной державе при возникновении региональной войны;
наличие обычных вооружений, обеспечивающих эффективное поражение группировок войск любого государства, не входящего в коалиции, в локальной войне;
создание научно-технологического задела по вооружению будущего, обеспечивающего предотвращение недопустимого снижения перечисленных выше потенциалов серживания, и ведение локальной войны, а при необходимости – переход на новые принципы сдерживания.



Причем понятно, что перечисленные принципы могут детализироваться применительно к различным сферам военного противоборства. Таким образом, может быть сформирован в качественных терминах «каркас» сверхдальнего прогноза.

При таком подходе разработка подобного сверхдолгосрочного плана-прогноза не будет иметь значительных методологических сложностей. Дело в том, что данный план-прогноз достаточно просто может быть встроен в существующую систему долгосрочного планирования в области военного строительства. На основе положений такого плана-прогноза возможно формирование Государственных программ вооружения, для которых содержание плана-прогноза будет представлять собой совокупность программных установок (принципов, условий). Причем превращение этих установок в совокупность конкретных программных мероприятий ГПВ возможно с использованием существующей методической базы.

С учетом результатов реализации действующей ГПВ и содержания проекта новой программы возможно уточнение один раз в пять лет (в рамках пятилетнего цикла планирования) самого сверхдолгосрочного плана-прогноза. Этим будет обеспечено его «скольжение во времени» (актуализация), препятствующее деградации программных установок.
Помогут конкретные методики и задачи

Формирование методического обеспечения разработки и актуализации сверхдолгосрочного плана-прогноза потребует определенных усилий со стороны как научно-исследовательских организаций Минобороны, так и Российской академии наук и оборонно-промышленного комплекса. Эти усилия должны быть направлены на разработку методик и моделей, необходимых для обоснования и оценки эффективности мероприятий сверхдолгосрочного плана-прогноза, определения рациональных путей реализации сверхдолгосрочных установок при формировании проекта ГПВ.

Какими видятся основные направления формирования такого методического обеспечения?

Блок методик и моделей для обеспечения исследований в военной сфере, как представляется, должен быть нацелен на решение следующих задач:

1. Прогнозирование вероятных сценариев развития военно-политической обстановки в мире и изменения потенциала группировок войск на различных направлениях.

2. Определение возможных угроз национальной безопасности, прогнозирование возможного характера войн и вооруженных конфликтов с участием России.

3. Определение содержания задач, решение которых будет возложено в прогнозно-плановом периоде на Вооруженные Силы нашей страны.

4. Определение структуры и состава ВС России с учетом характера решаемых задач.

5. Определение требований к системе вооружения как техническому базису решения задач Вооруженными Силами.

В свою очередь блок методик и моделей для обеспечения исследований в военно-технической сфере должен обеспечить:

1. Оценку целесообразной длительности жизненных циклов существующего вооружения с учетом сформированных требований к системе вооружения.

2. Оценку сроков начала разработки перспективных (новых) образцов вооружения и рисков их создания для обеспечения парирования угроз национальной безопасности в прогнозном периоде.

3. Определение приоритетных направлений создания научно-технического задела для вооружений будущего.

4. Определение направлений создания промышленных технологий и мощностей для обеспечения разработки и производства вооружений будущего.

Следует еще раз подчеркнуть, что при сверхдальнем прогнозировании различные оценки и предложения должны носить преимущественно качественный характер. В некоторых случаях количественные оценки могут быть получены с использованием вероятностных моделей, разработка которых является достаточно трудоемкой и непростой задачей. В основном же конкретные (количественные) характеристики подлежащих разработке образцов ВВСТ, объемы их производства могут и должны определяться с учетом реальных экономических и производственных возможностей, то есть в рамках Государственных программ вооружения, разрабатываемых на десятилетний период.
Василий Буренок,
доктор технических наук, профессор