Зачем такое подписывать
Смысл заключенного соглашения о перемирии не в конкретных пунктах документа, а в необходимой сторонам паузе. С высокой вероятностью через какое-то время боевые действия продолжатся, и о достигнутых ранее договоренностях никто и не вспомнит, как никто давно уже не вспоминает о Женевском соглашении
7 сентября ОБСЕ опубликовала полный текст Минского соглашения из 12 пунктов. Итоговый вариант оказался куда ближе к начальному «плану Порошенко», чем к более приемлемому в сложившихся обстоятельствах «плану Путина». Как по пунктам, так и по духу.
Возникает ощущение, что соглашение было заключено не в условиях, когда украинская армия разваливается на глазах и ополченцы успешно наступают на юг, а как минимум в условиях паритета. Документ не предполагает ни отведения украинских войск от населенных пунктов, ни тем более их вывода с территории Донбасса. О конфедерализации Украины там вообще ничего не сказано: соглашение лишь предполагает принятие Верховной радой некоего «временного порядка самоуправления», причем не на всей территории Донецкой и Луганской областей, а лишь в части районов, которые де-факто контролируются ополченцами. И последние, судя по тому, что соглашения они подписали, на это согласились.
«Мы понимаем, что ради восстановления мира и безопасности, экономических и социальных связей мы можем и должны идти на компромиссы, а там, где нужно, максимально сближаться с украинским обществом», — оправдывается лидер ЛНР Игорь Плотницкий, словно забыв о своих предыдущих заявлениях, когда он говорил, что ополченцы будут до конца бороться за независимость. Пытаясь сгладить явное противоречие, лидер ЛНР пояснял, что республики «диалог не отвергают, но он должен быть равноправным и содержательным», однако ни о каком равноправии, реальном признании ополченцев в тексте не говорится. В конце документа на месте подписи просто указаны их фамилии, даже без указания должностей.
Помимо откровенно слабых пунктов есть в соглашении и абсолютно неприемлемые моменты. По крайней мере для Москвы. Так, пункт 10, предполагающий «вывод незаконных вооруженных формирований, военной техники, а также боевиков и наемников с территории Украины», вообще должен был, по идее, быть ветирован российской стороной. Москва поясняла это как договоренность о роспуске отрядов Нацгвардии, однако они по всем раскладам не могут считаться незаконными вооруженными формированиями, поскольку входят в структуру украинского МВД. В отличие от тех же ополченцев Донбасса, отряды которых действительно юридически никак не оформлены (ведь ни ДНР, ни ЛНР не являются признанными организациями) и поэтому, согласно 10-му пункту, должны быть распущены. Более того, 10-й пункт еще и косвенно признает присутствие на Донбассе российской военной техники, что может являться частичным доказательством российского военного вторжения (до этого Москва имела все основания утверждать, что на Донбассе воюют лишь добровольцы без материально-технической помощи со стороны российского государства).
Анализ соглашения вроде бы подтверждает давний и популярный у части публики вывод, что Владимир Путин «сливает Донбасс». Мол, международное давление на Россию стало столь сильным, а планируемые санкции столь серьезными, что российский президент решил завершить гражданскую войну на Украине с минимальными гарантиями для ополченцев. Он остановил их успешное наступление, дал Киеву возможность перегруппировать силы, а к моменту нового наступления украинской армии просто выведет из ДНР и ЛНР всех воюющих там российских «отпускников» и закроет границу.
Между тем у этой версии есть немало слабых мест, начиная с того, что это далеко не первый якобы слабый документ, и заканчивая тем, что она полностью противоречит всей предыдущей российской политике на украинском направлении в течение последнего года. Во-первых, принятие Россией сельскохозяйственного эмбарго в ответ на западные санкции продемонстрировало понимание Кремлем одной простой истины: никогда нельзя идти на поводу у шантажиста. Если Москва под угрозой санкций отступит от своих стратегических интересов, то Запад будет использовать это же средство давления и в будущем — не только с Ираном и Сирией, но и с Приднестровьем. Во-вторых, жестко ответив на санкции, Россия также добилась того, что единого мнения относительно необходимости дальнейшего закручивания санкционной спирали в Европе нет. Даже сейчас, при колоссальном американском давлении и антироссийском информационном фоне, ряд стран Европы открыто говорили о необходимости ветировать санкции. Наконец, в-третьих, Владимир Путин прекрасно понимает, что сдача Донбасса приведет к ряду неприятных для Москвы последствий, включая внутриполитические проблемы и возобновление внешнего давления по вопросу Крыма.
Тактическое соглашение
Поэтому более вероятно иное объяснение: Россия подписывала невыгодные пункты соглашения лишь из тактических соображений, при этом прекрасно понимая, что подписанный документ недолговечен.
Усилия, приложенные Москвой в Минске, позволили продемонстрировать российское миролюбие, столь важное накануне саммита НАТО и введения очередных санкций со стороны Евросоюза. Основной задачей Москвы было противопоставить Минское соглашение американской пропаганде, утверждавшей, что российская внешняя политики носит агрессивный и ревизионистский характер. И, судя по итогам саммита, отчасти Кремлю удалось выполнить поставленную задачу. Теперь все, что осталось Москве, — добиться нарушения перемирия или же денонсации соглашения Киевом. Например, перемирие может сорвать и Верховная рада. Не исключено, что депутаты откажутся принимать даже те умеренные пункты, которые содержатся в Минском соглашении: всеобщую амнистию и особый статус подконтрольных ополченцам районов Донбасса. И пункты соглашения станут тем более необязательными для выполнения, причем по вине украинской стороны.
Кроме того, перемирие было нужно России для того, чтобы предотвратить разворачивающуюся в регионе гуманитарную катастрофу. Артиллерия и авиация вооруженных сил Украины методично разбомбили ключевые объекты региональной инфраструктуры, вызвав бегство значительной части населения (некоторые города обезлюдели на две трети). Однако нынешние проблемы покажутся несерьезными по сравнению с теми, которые ожидают разрушенный регион зимой. Фактически России грозит колоссальный наплыв беженцев, которых нужно будет размещать, кормить и одевать, а обеим республикам — серьезная депопуляция, и, как следствие, сужение мобилизационной базы на случай возобновления конфликта с официальным Киевом. Сейчас же благодаря перемирию у России, ДНР и ЛНР будет время и мир для того, чтобы заняться восстановлением разрушенной инфраструктуры, принять новые конвои с гуманитарной помощью.
Что касается сущностного содержания перемирия, то нужно признать, что оно было фактически принесено в жертву оперативности подписания. В Кремле понимали, что под иными, более реалистичными, пунктами на данный момент президент Петр Порошенко просто не смог бы поставить свою подпись. В стране идет предвыборная кампания, население радикализировано идеями Майдана и тот же вывод украинских войск с Донбасса воспримет как однозначное поражение, вину за которое возложит на руководство страны. Однако проблема в том, что и продолжение войны привело бы к катастрофе, виноватым в которой назвали бы Порошенко. Вышедшие из плена бойцы рассказывают прессе о просчетах командования, из-за которых они попали в котлы. А командование — это министр обороны Валерий Гелетей и начальник Генштаба Виктор Муженко, которых называют прямыми назначенцами Петра Порошенко.
Руководители добровольческих батальонов уже требуют от Порошенко увольнения этих людей, называя их виновниками поражения под Иловайском. В результате повышалась вероятность государственного переворота, по итогам которого к власти пришли бы люди, куда более проблемные для России, чем нынешний президент. Они бы резко ускорили движение Украины к краху, создавая тем самым колоссальную зону нестабильности на наших западных границах.
Теперь же, подписав такие «слабые» пункты соглашения, мы оказали услугу (даже чрезмерную, учитывая пресловутый 10-й пункт) Петру Порошенко. Он может назвать соглашение победой, и электоральным позициям его блока на выборах в Раду уже ничто не угрожает. Кроме того, прикрытый от критики Порошенко может с большей эффективностью заняться ликвидацией радикалов из добровольческих батальонов, которые представляют серьезную угрозу и для его власти, и для проекта единой конфедеративной нейтральной Украины. Возможно, в Кремле надеялись, что в обмен на это уже после выборов Порошенко будет готов идти на более весомые уступки.
Киев против
Между тем на сегодня расчеты Кремля оправдываются не вполне. Возникает впечатление, что ни Украина, ни Запад не оценивают великодушный жест Владимира Путина и продолжают курс на эскалацию украинского кризиса.
Украинская армия активно наращивает военное присутствие в ключевых точках линии фактического контроля, прежде всего около Мариуполя и Донецка. «Мариуполь есть и будет украинский. В настоящий момент укрепляется. Туда подведены дополнительные войска. В том числе Первая оперативная бригада Нацгвардии», — заявил министр внутренних дел Украины Арсен Аваков. Усиливается группировка ВСУ и на северном направлении, в районе Дебальцева, куда перебрасываются сотни единиц бронетехники, причем часть ее явно не советского производства, а часть изыскивается из внутренних резервов. Поскольку от этих резервов осталась лишь полуразрушенная и прогнившая техника, ее усиленно ремонтируют и модернизируют. Так, на предприятиях «Укроборонпрома» введена трехсменная работа, вновь взяты на работу ранее уволенные с предприятий специалисты.
Украинская сторона также активно нарушает режим перемирия, и не только обстрелами позиций ополченцев, но и полномасштабными операциями. Им ненадолго удалось выбить ополченцев из Тельманова, создав угрозу окружения группировке ВСН в районе Новоазовска. Министр обороны ДНР Владимир Кононов возмущался, что ополченцы имели все возможности разгромить колонну на марше, но поверили в перемирие и не ожидали атаки. Таким образом, не исключено, что Петр Порошенко попытается до проведения выборов провести еще один мини-блицкриг.
Пока ни о каком политическом решении речи не идет: по его плану регионам лишь дадут право выбирать губернаторов и предоставят местным общинам дополнительные полномочия. Что же касается Донбасса, то Порошенко уверяет, что части этой территории будет предоставлен «временный особый статус», который де-факто будет снят после начала новой военной операции Киева.
Кроме того, Украина отказывается договариваться с Москвой по газу, ставя под угрозу не только транзит газа в Европу, но и физическое выживание украинцев зимой. «В среднем на отопительный сезон, с октября по март включительно, Украина расходует около 35 миллиардов кубометров. Сейчас не хватает пяти миллиардов — все это с учетом запасов в хранилищах (которые в этом году примерно на 2,5 миллиарда меньше, чем в прошлом году) и реверсных поставок. Однако эти цифры приблизительные, многое будет зависеть от того, какая нас ждет зима. В прошлом году — с Крымом и работающей промышленностью, конечно, — Украина при средней температуре по стране ноль градусов потребляла порядка 150–170 миллионов кубов газа в сутки. А когда температура падала до минус 20 градусов, потребление газа возрастало до 300 миллионов кубов в день. И если зима будет холодная, то дефицит лишь увеличится», — говорит «Эксперту» сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич.
Компенсировать недостачу альтернативным способом у украинских властей не получится, тем более за счет увеличения реверса. «Максимальный объем реверса с 1 сентября по 1 апреля может составить 5,5 миллиарда кубометров (словаки могут дать 4,5 миллиарда, а венгры и поляки совокупно миллиард), украинские власти рассчитывают на 4,5 миллиарда в целом, а по моим оценкам, реалистичный объем — примерно 3,5 миллиарда кубов. Однако фактические поставки могут быть еще меньше, если, например, в Европе будет суровая зима», — продолжает Дмитрий Марунич. И виновными в этих проблемах назначат россиян, назовут это новым Голодомором и возведут зиму 2014–2015 годов в ранг очередного мифа, на котором строится антироссийский проект украинского государства.
Когда проснется Европа?
Что касается стран Запада, то вопреки логике они не собираются поощрять Владимира Путина за проявление им доброй воли. США и Европа продолжают раскручивать санкционную спираль.
«Мы углубим и расширим санкции против финансового, энергетического и оборонного секторов России. Эти меры увеличат политическую изоляцию России и экономическую цену для России, особенно в областях, важных для президента Путина и тех, кто близок к нему», — говорит президент США Барак Обама.
Впрочем, с американцев тут спрос небольшой. Всем очевидно, что Вашингтон заинтересован в дестабилизации ситуации на Украине. Удивление вызывает позиция Европы, которая понимает последствия для ее экономики и безопасности от развития украинского кризиса, однако с упорством обреченного продолжает прогибаться под давлением США и русофобского лобби внутри ЕС. По словам председателя Европейского парламента Мартина Шульца, санкции нельзя подвергать сомнению из-за экономических интересов отдельных государств. «К нам, Европейскому союзу с единой внешней политикой и политикой безопасности, будут относиться всерьез только тогда, когда мы будем доводить до конца принятые решения», — отметил политик.
В итоге Евросоюз все-таки ввел новый пакет санкций, направленных против крупнейших российских нефтегазовых и промышленных концернов, запретив торги облигациями этих компаний со сроком обращения свыше 30 дней и участие в организации выпусков таких бумаг. Россия уже пригрозила введением контрмер, и речь идет не только о запрете на ввоз подержанных машин и одежды, но и о военно-политических шагах. «Наверное, все должны понимать, что, раскручивая спираль санкций и конфронтации и уничтожая последние элементы доверия, тяжелейший украинский кризис не разрешить и уж точно не построить безопасную и благополучную Европу, Европу без разделительных линий», — намекает Западу председатель Госдумы Сергей Нарышкин.
В Москве начинают воспринимать Европу не как партнера, а как противника. По словам Владимира Путина, Запад использует ситуацию на Украине для усиления НАТО. «Кризис на Украине, который был спровоцирован и создан нашими западными партнерами, используется для реанимации этого военного блока. Все это, безусловно, будет нами учтено при принятии решений по поводу обеспечения безопасности нашей страны», — отметил российский президент. Нынешний конфликт на Украине действительно может вдохнуть в Альянс вторую жизнь, поскольку речь идет о противодействии ревизионистской, по мнению ряда западных чиновников, политике России, которая хочет отказаться от статуса проигравшей стороны в холодной войне.
Но, с другой стороны, слова президента о том, что Россия сделает все для надежной гарантии собственной безопасности, не могут не вызывать некоторой тревоги. При склонности к преувеличению степени угроз, свойственной российским генералам и политическому истеблишменту (и обусловленной прежде всего историей сложных взаимоотношений между Россией и ее соседями), существует риск, что наши ответы будут чрезмерными. Например, на сравнительно безвредное размещение американской базы в Эстонии мы можем ответить установкой дополнительных ракет или даже наращиванием ракетно-ядерного потенциала (хоть Владимир Путин и обещает не втягивать страну в гонку вооружений, обстоятельства и фобии могут быть сильнее рациональных оценок). Мало того что военные ответы повлекут за собой дополнительные бессмысленные расходы (текущего ракетно-ядерного потенциала вполне достаточно, чтобы защитить Россию от полномасштабной войны с великими державами), так еще и усилят конфронтацию.
США и Европа будут отвечать на наши угрозы, мы ответим на их ответы, и непонятно, до какого уровня дойдет это противостояние. Российский президент уже говорит о возможности изоляции, в преддверии которой «наша промышленность должна быть готова сама выпускать критически важное оборудование, компоненты, материалы, обладать соответствующими производственными мощностями, технологиями, разработками и техническими заделами».
В этой конфронтации Россия может немало проиграть по причине неравенства экономического потенциала, но в долгосрочной перспективе может и выиграть. Однако следует понимать, что и Европе эта конфронтация принесет мало хорошего. Старый Свет ждет экономическая стагнация и возвращение в политическую зависимость от Соединенных Штатов. Поэтому в наших общих интересах эту конфронтацию предотвратить.
Москве выбирать
По сути, сегодня именно от поведения Киева и Брюсселя зависит то, как разрешится украинский кризис. Россия готова занимать конструктивную позицию, однако не себе в ущерб и не в одиночестве.
Москва продолжает делать упор на единую Украину в «пакете» с переформатированием украинского государственного проекта из унитарного в конфедеративное или в лучшем случае федеративное государство.
«Вопрос статуса вторичен — нам не важно, будет ли этот процесс называться федерализацией или конфедерализацией. Процесс — это лишь путь достижения цели, которая состоит в том, чтобы Украина была буферным государством, не превратилась в инструмент сдерживания России или влияния на нее», — говорит доцент РГГУ Сергей Маркедонов.
По расчетам Москвы, Украина при таком сценарии станет нейтральным во всех отношениям государством, поскольку пророссийская Новороссия будет ветировать любые не устраивающие русскоязычных жителей страны решения в политической, экономической, культурной сфере, а также в области образования (ведь, как известно, именно в школах и университетах формируется национальное самосознание граждан). В свою очередь, стабилизация Украины через федерализацию снимет ряд вопросов в отношениях между Россией и ЕС.
Плюс данной стратегии в том, что в ней практически нет проигрышного варианта. Ведь если Украина не состоится даже как федеративное государство, то данный сценарий тоже устроит Москву (хотя в несколько меньшей степени, чем ее единый и нейтральный статус). В случае распада Украины как федерации русскоязычные регионы могут легально выйти из состава страны, используя федеративные инструменты, что снимет все вопросы в области признания этих государств, а также серьезно облегчит России включение этих территорий в свой состав с дальнейшим сухопутным выходом на Крым и территорию Приднестровья.
Однако если Петр Порошенко с его милитаризацией и Европа с ее санкциями продолжат саботировать стратегию России, то у Москвы останется лишь одна реальная альтернатива: к радости руководства ДНР и ЛНР, работать в пользу проекта «Новороссия». Этот вариант для России менее предпочтителен и гораздо более болезнен, поскольку связан со значительными финансовыми потерями от новых санкций Запада, необходимостью восстанавливать, а затем и содержать новое образование.
«Когда на границе формируется непонятное образование с проблемной экономикой и политическими структурами, то это негативно влияет на состояние дел в России: заставляет усиливать оборону, вынуждает тратить деньги на банальный откуп от нынешних и будущих проблем, принимать беженцев, — говорит Сергей Маркедонов. — Тот же разрушенный войной Донбасс в случае независимости придется восстанавливать, и явно не на украинские деньги. Поэтому как приз он никому не интересен».
Москва поддержит этот вариант не потому, что мечтает восстановить СССР и завоевать постсоветское пространство, как это преподносят украинские и западные политики. А потому, что обе альтернативы федерализации и отделению Новороссии — единая антироссийская Украина либо перманентная гражданская война на украинской территории — ни при каких обстоятельствах Россию не устраивают.
Автор: Геворг Мирзаян, «Эксперт»
SaveDonbassPeople
DonbassAgainstNazi
Источник: anna-news.info
