Алексей Рахманов: проект эсминца "Лидер" претерпит серьезные изменения
Алексей Рахманов
Источник: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
Глава ОСК в интервью ТАСС рассказал о планах строительства перспективных кораблей и судов, о предстоящем ремонте "Адмирала Кузнецова" и модернизации фрегатов проекта 22350
Военно-морской флот России выйдет на принципиально новый уровень развития с началом строительства эсминца "Лидер" и неатомных подлодок пятого поколения. О планах строительства перспективных кораблей и судов, о предстоящем ремонте авианосца "Адмирал Кузнецов" и модернизации фрегатов проекта 22350 в интервью ТАСС на полях Петербургского экономического форума рассказал президент Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) Алексей Рахманов.
— Алексей Львович, на прошлом форуме вы рассказывали, что ОСК предлагает три варианта воздухонезависимой энергетической установки (ВНЭУ) для неатомных подводных лодок. О каких технологических решениях идет речь?
— Обеспечить необходимую автономность подводного аппарата можно несколькими способами. Вариант первый — это переход на новое поколение батарей увеличенной емкости. Вторая история — это хранящиеся на борту субмарины элементы, которые давали бы возможность генерировать электроэнергию непосредственно в море.
На сегодняшний день мы остановились на береговом (стендовом) варианте. Наша следующая задача — поместить его в прототип отсека подлодки, чтобы дальше проводить все необходимые испытания в море в соответствии с требованиями заказчика.
В этом году мы начинаем за свой счет финансировать изготовление морского стенда, который позволит нам проверить основные технические параметры и решения, уже испробованные на берегу. После этого посмотрим, какой из вариантов является оптимальным, и тогда уже предложим флоту конкретную реализацию.
— Когда флоту планируется передать второй "Ясень"?
— Подлодка спущена на воду и начинает испытания в этом году. Скорее всего, она будет проходить испытания еще одну навигацию, чтобы убедиться в работоспособности основных систем и эффективности установленного оборудования.
— Будет ли заключен контракт на строительство четвертой по счету неатомной подлодки проекта "Лада"?
— Мы провели ряд консультаций с Минобороны и все-таки нашли компромисс — с пониманием того, что мы переходим к строительству лодки поколения "4+", почти пять. Все работы, которые связаны с модернизацией ныне существующих проектов, разработкой каких-то новых элементов, как раз нацелены на абсолютно новые качества неатомных подводных лодок. Мы надеемся производить их на тех предприятиях, которые традиционно занимаются лодками такого образца.
— Получат ли "Лады" первыми воздухонезависимую энергоустановку или ею обзаведутся уже подлодки пятого поколения?
— Я думаю, что нам нужно очень аккуратно относиться к "вбрасыванию" новых инноваций в проекты, которые находятся на финишных стадиях разработки или строительства.
Например, построив большую серию подлодок проекта 636 как для российского заказчика, так и для иностранного, мы, по сути, продемонстрировали, как можем оптимизировать производство за короткий срок. Ни одного срыва по сдаче этого серийного проекта у нас не было — несмотря на небольшие дополнения, которые приходили в рамках технического задания или в спецификации этого изделия.
Если мы будем каждый раз что-то улучшать, дополнять, мы рискуем никогда не получить "длинную" серию и стабильный заказ. Нас справедливо критиковали за срыв сроков строительства нескольких заказов. Но, если посмотреть, все срывы касались, по сути, одного — головных заказов, в которых была очень высокая доля НИОКРов.
Есть золотое правило в концепции жизненного цикла изделия — на промышленное использование необходимо выходить только с теми технологиями, которые проверены временем. А если каждый раз будем пытаться делать какие-то новые дополнения к проектам, новые технические решения или новые изобретения, не проверенные временем, то рискуем просто-напросто их не реализовать. И это элементарный здравый смысл, по которому идет любая компания в мире.
— В какие сроки планируется создать подводный роботизированный комплекс для охраны морских районов континентального шельфа в Арктике?
— Мы договорились со всеми организациями, с которыми прорабатываем подобные проекты, о том, чтобы перейти к строительству прототипов к 2019 году и провести соответствующие испытания. Речь идет о нескольких проектах, но подробно рассказать о них я не могу.
— Как сейчас идет модернизация подводных лодок проекта 949А ("Антей")?
— Этот вопрос необходимо адресовать флоту. Я лишь хочу отметить здесь важную для нас вещь. Глубокая модернизация лодок, построенных более 35 лет назад, сопряжена с очень большим риском натолкнуться на необходимость огромного количества переделок.
По сути, это перестройка подлодки наново в существующем корпусе. Часто стоимость таких ремонтных работ начинает "подтягиваться" до стоимости нового изделия. Мы сообщаем о том, целесообразно или нет заниматься таким ремонтом. Но именно флот принимает решение о том, что нужно сделать и в каком объеме.
— Когда начнется ремонт авианосца "Адмирал Кузнецов" и сколько примерно он продлится?
— В 2018 году, ориентировочно два года. Мы уже получили от Минобороны России техническое задание на ремонт, но я не могу комментировать его параметры.
— Сколько средств на это выделено?
— К сожалению, не могу раскрыть эти цифры.
— Как проходят испытания фрегата "Адмирал Горшков"?
— "Адмирал Горшков" вышел сейчас на финальную стадию государственных испытаний, и мы надеемся, что летом они будут закончены.
— То есть заявленный ранее срок сдачи в июле сохраняется?
— Это уже третий перенос сдачи этого фрегата по вине наших двух основных поставщиков. Мы надеемся, что все необходимые изменения наконец завершены. И как только увидим конечный результат, сможем уверенно сказать, что корабль готов.
Он станет новейшим боевым кораблем только тогда, когда все его основные комплексы и системы будут находиться в работоспособном состоянии и будут соответствовать тому техническому заданию, которое было выдано первоначально.
— Когда планируется спустить на воду третий корабль проекта 22350 —- "Адмирал Головко"?
— "Адмирал Головко" будет спущен на воду, скорее всего, в этом году. Поставка на него основных инструментов и агрегатов планируется начиная с середины будущего года. Тем самым мы надеемся, что сможем наверстать сдвинутые графики.
— Известно, что три корабля проекта 22350 будут оборудоваться новыми главными энергетическими установками (ГЭУ) производства компании "Сатурн". А как вы оцениваете отечественные ГЭУ?
— У отечественных установок по сравнению с украинскими будет более высокий КПД и более высокие экономические и энергетические параметры. Мы надеемся, что они будут все-таки находиться в контролируемых параметрах себестоимости, которая с "Сатурном" согласована.
Для нас важно, чтобы готовые изделия — газотурбинный агрегат и редукторная установка — были готовы для установки на фрегат с проведенным полным циклом испытаний. Мы всегда будем настаивать на том, чтобы все оборудование, которое ставится на новые корабли, было испытано перед тем, как оно на них устанавливается.
— Вы неоднократно говорили, что ОСК планирует подать в суд на украинское предприятие "Зоря-машпроект" из-за непоставки оплаченных ГЭУ. Суд состоялся?
— С учетом попрания всех возможных норм международного права украинской стороной, начиная от политических договоренностей и кончая экономическими, это, знаете ли, все равно что подать в суд на грозу, на изменившуюся погоду или ветер.
На сегодняшний день президент России очень четко обозначил, что в стране создан центр морского газотурбиностроения, который и будет нашей основной опорной точкой для всех энергетических установок, которые мы будем использовать на своих кораблях.
— Министр обороны РФ Сергей Шойгу говорил, что корабли проекта 22350 в перспективе составят основу нашего ВМФ. Учитывая эту концепцию, планируется ли как-то менять этот проект?
— Он действительно будет претерпевать серьезные изменения. Он будет больше, чем текущий проект 22350. Это будет более мощный корабль с точки зрения объема вооружения и его эффективности.
— Какие-то НИОКРы уже ведутся на эту тему?
— Разумеется. Но еще раз повторюсь, что мы не будем опять строить очередной испытательный стенд в виде головного корабля, чтобы потом долго мучиться с его сдачей. Здесь, я надеюсь, мы проведем достаточно скрупулезную подготовительную работу и уже после этого сможем двигаться в сторону создания конечного изделия под названием "фрегат следующего поколения".
— Планируется ли увеличить водоизмещение или вооружение этих фрегатов?
— Вооружение однозначно будет увеличено. Что касается водоизмещения, то с точки зрения размещения большего объема вооружения нам придется вносить изменения и в размеры этого фрегата, который, вероятно, станет больше. Но он, безусловно, не подрастет до уровня эсминцев. Это будет все равно "фрегатовское" водоизмещение.
— Означает ли развитие этого проекта, что мы в дальнейшем откажемся от строительства больших боевых кораблей, например эсминца, авианосца, ракетного крейсера?
— Корабли старых проектов, может быть, слишком большого размера, и такое водоизмещение попросту не требуется, чтобы нести оружие аналогичной эффективности. Вспомните сирийскую кампанию, вспомните достаточно небольшие корабли 3–4-го ранга, которые, собственно, смогли показать свою эффективность. Совсем недавно были очередные стрельбы, и корвет проекта 20380 показал свою эффективность с точки зрения вооружения.
С другой стороны, мы понимаем, что корабли океанской зоны нужны, и они будут строиться в Российской Федерации. В данном случае мы видим конкретные намерения, которые отражены в соответствующих мероприятиях программы вооружений по строительству кораблей такого класса.
— Есть ли понимание, что будет с проектом эсминца "Лидер"?
— Он будет продолжен, будет продолжено его проектирование, вероятно, с внесением соответствующих изменений, с учетом модернизации фрегата 22350 и появлением нового фрегата с более мощной системой вооружений.
— А с универсальными десантными кораблями "Прибой"?
— Они обязательно будут строиться, в программе (вооружений) они есть. Мы начали проработку и подготовку к этому.
— Есть ли какая-то ясность по поводу строительства отечественных атомных авианосцев?
— Все зависит от Министерства обороны. Будет соответствующий заказ — мы готовы приступить к его исполнению, для того чтобы сделать в минимально возможные сроки.
— Помощник президента по ВТС Владимир Кожин неоднократно предупреждал, что доходы от ГОЗ по завершении текущей госпрограммы вооружения упадут и предприятиям ВПК нужно в срочном порядке наращивать экспортные поставки и долю гражданского производства. Насколько сегодня у ОСК развито гражданское судостроение?
— Гражданское судостроение занимает в выручке корпорации не более 12%. При этом если взять количество новых кораблей, то мы произвели больше гражданской продукции, чем военной.
Перед нами стоит очень четкая задача — к 2030 году достичь паритета в военном и гражданском судостроении в выручке. Это говорит о том, что мы должны производить к 2030 году гражданской техники и техники по военно-техническому сотрудничеству на общую сумму более 200 миллиардов рублей. Это пока такая фантастическая цифра, потому что сегодня мы живем на объеме портфеля заказов в 60 миллиардов рублей.
— Гражданские суда каких проектов в перспективе могут завоевать российский рынок?
— Все. Правда, российский рынок нам приходится завоевывать в текущих экономических реалиях. Но мы, по сути, предлагаем всю цепочку возможных размерений судов, за исключением, может быть, тех, для которых в ОСК нет построечных мест. Но если, например, отвлечься от экономической составляющей, даже сейчас можем построить суда длиной до 500 метров. Для этого есть возможности — хитрые технологии стыковки на воде. Точно так же, как мы строили вертолетоносец типа "Мистраль" на Балтийском заводе.
Конечно, будет удобнее строить такого рода изделия, имея большой сухой док. Который планируется построить на заводе "Звезда". Мы продолжаем модернизацию наших верфей для того, чтобы получить универсальные построечные места, которые могут быть использованы как для военного кораблестроения, так и для гражданского.
— Какие-то проблемы в гражданском судостроении сейчас есть?
— Проблема только одна — мы должны быть оптимальны с точки зрения затрат. Все то, что происходит с военным заказом, нас, честно говоря, загоняет в состояние казенного предприятия. В то время как работа на гражданском рынке абсолютно рыночная. Сегодня главная задача импортозамещения — не просто получить похожие по параметрам изделия, а сделать их экономически такими же эффективными. И это, пожалуй, самый главный вызов на сегодняшний день.
— Как вы оцениваете перспективу ОСК на рынке гражданских судов после 2020 года?
— Достаточно уверенно, поскольку задел очень большой. Кто бы мог подумать, что на одной из верфей у нас будет в планах строительство 16 больших траулеров? И в этом смысле структурированная, понятная позиция государства и правительства позволила получить такой длинный заказ. Военная техника строится циклами, а на спадах заполняется гражданской продукцией. На сегодняшний день мы самодостаточны и у нас есть достаточно компетенций, чтобы строить гражданские суда различных классов.
При этом должен заметить, что два предыдущих месяца работы вместе с Министерством обороны и Военно-морским флотом привели к тому, что мы в достаточной мере сбалансировали все основные параметры следующей госпрограммы вооружений, для того чтобы понимать, как мы исполним поручение президента по выходу на приоритет в гражданском судостроении.
— Планируется ли наращивать экспортные поставки военных и гражданских судов?
— Конечно. Сегодня мы работаем с иностранными заказчиками и видим всю сложность этого процесса. Сконцентрируемся в основном на ледоколах, судах снабжения, различных буровых плавающих установках, морской технике добычного, разведывательного или иного характера, рыболовецких судах, исследовательских судах и других сложных и насыщенных изделиях, которые к этой категории можно отнести.
— Есть уже какой-то список таких стран?
— Вы знаете, у нас даже есть сейчас потенциальный заказ из Японии, который мы планируем поставить на производство на одну из наших верфей. Это заказ ледокольного круизного судна, которое будет ходить по кругосветным маршрутам.
— Что в ближайшей перспективе будет больше всего интересовать иностранных заказчиков?
— Я думаю, что в первую очередь, конечно, наши компетенции в арктических технологиях — будь то ледоколы или суда снабжения. Кроме того, все то, что мы можем делать с точки зрения наших подводных технологий для гражданских нужд.
Беседовали Алексей Песляк и Анна Юдина
