Медовые танки братьев Михеевых

Поступок знатного пчеловода, пожертвовавшего на вооружение Красной армии 50 тысяч рублей, заслужил благодарность Сталина, но вообще-то был типичен для Советской страны.

Лидия Александровна Гаврилина (по отцу Михеева) гордится своей семьей. Только делает это все тише и незаметнее – дескать, кому это сейчас надо? А гордиться есть чем. Семью Михеевых прославили девять сыновей – Виктор, Петр, Михаил, Семен, Владимир, Иван, Федор, Павел и самый старший – Александр, ее отец. 23 февраля не забываю поздравить Лидию Александровну, еще со школьных лет подругу моей мамы, с днем рождения.

Братья создали танковые экипажи, за которыми закрепилась слава лучших на Дальнем Востоке, где они служили перед Великой Отечественной. В 1939-м пять братьев поступили в Ульяновское танковое училище. За год до войны окончили его и были направлены во Львов. Там сформировалась танковая рота, командный состав которой целиком состоял из братьев Михеевых. Мало того, их отец, знатный пчеловод, внес на строительство танковой колонны все свои сбережения – 50 тысяч рублей.

В начале войны училище окончили остальные братья, воевали на разных фронтах. Из девяти погибли двое – танкист Иван и связист Александр, отец маленькой Лиды, оба в первые месяцы боев.

Лидия Александровна вспоминает историю своей семьи: «Родители, поженившись, из Ульяновской области, где тогда жили, вместе с мамой приехали на строительство Магнитогорска. Позже перебрались в Челябинск, где родилась я. Братья, служившие во Львове, звали папу с семьей к ним. В 40-м году мы туда переехали. Ближе к войне, как можно сказать теперь. Когда она началась, папа отправил меня и маму в Ульяновскую область к родственникам. А сам ушел на фронт».

У Лидии Александровны от ее мамы осталось несколько писем отца – тех, первых месяцев войны. Простые строки: «Дорогие мои, нахожусь в 20 километрах от Киева, командир отделения отдельного линейного батальона, обучаю бойцов работе телефониста. От вас не получил ни одной весточки. Прошел месяц, как проводил эшелон, все болею за вас, ночи не сплю, ничему не рад. Отослал десять писем, но ответов нет, ничего неизвестно».

Из другого письма: «Каждую минуту вспоминаю, Шура, тебя и Лидочку. Отправил вам деньги и два письма, получили ли вы?».

На пожелтевшей бумаге – давно выцветшие, но живые слова близкого человека. Сколько бы раз ни читала эти строчки Лидия Александровна, дыхание перехватывает, набегают слезы. Она не помнит голоса своего отца, но слова, обращенные к ней через письма, знает наизусть.

«7 сентября. Наконец-то получил от вас первое сообщение – телеграмму и пять писем. Очень рад, что остались живы. Я весь о вас изболелся. Теперь хоть доволен, что вы счастливы тем, что уехали из Львова. Немцы издеваются над русскими, убивают много мирных жителей. Много детей покалечено, хватали прямо из рук матерей и убивали.

В деревне вы как-нибудь проживете в тихом месте. Вы не одни эвакуировались, много таких. Крепитесь. Я написал своему командиру, что жена больна, просил обеспечить жильем и пайком-питанием».

«Еду на другое место, очень опасное, возможно, даже придется погибнуть. Все посылаю вам, мне ничего не нужно, а вам пригодится. Шура, береги Лидочку, я ее очень жалею. Все вспоминаю, как она боялась бомбежек и пряталась под стол».

Больше писем не было. Отец Лиды пропал без вести.

Подполковник Владимир Михеев дошел со своей частью до Берлина и за всех братьев расписался на здании Рейхстага.

«В 44-м году мы с мамой вернулись в Челябинск к ее брату. Начали жить без отца, с нуля, так как квартира и все имущество остались во Львове. Мама работала в школе-интернате для глухонемых детей воспитателем, потом завучем. Ютились в маленькой комнатушке при интернате, он располагался на том месте, где сейчас кукольный театр. Накануне выборов в Верховный Совет добрые люди посоветовали нам написать в Москву. Мы обратились к главному маршалу бронетанковых войск Ротмистрову. Приехала комиссия, обследовали жилье, ознакомились с документами, книгами и статьями о семье Михеевых. Только после этого через 22 года мы получили хрущевку, в которой я живу до сих пор».

Лидия Александровна окончила пединститут и сама проработала 36 лет в том же интернате, где трудилась ее мама. Была учителем географии и химии, стала отличником народного просвещения. Про таких, как Лидия Александровна, говорят: «Дети войны».

Теперь про деда Дмитрия Федоровича. Он работал пчеловодом на Дальнем Востоке, награжден орденом «Знак Почета» и малой Золотой медалью ВДНХ.

Пытался выяснить, что можно было тогда купить на 50 тысяч рублей, которые дед Лидии Александровны внес на строительство танковой колонны. Но так и не нашел ответа – слишком огромная сумма. Сам Сталин направил крестьянину-пчеловоду телеграмму, в которой поблагодарил его за заботу о Вооруженных Силах страны.

У Лидии Александровны хранится небольшая фотография с подписью: «На память от дедушки и бабушки. 1955 год». Этот снимок они получили с гостинцем – двумя бутылками из-под шампанского, заполненными медом. Долго не могли достать этот мед, пришлось бутылки нагревать, чтобы он подтаял и вытек.

Как знать, может, если бы дед Лидии Гаврилиной и другие граждане нашей страны в то тяжелое военное время не отдавали фронту все, и Победа стала бы еще более трудной, отодвинулась бы от 9 мая 1945 года намного дальше…

За время войны с Германией и Японией братьями Михеевыми было уничтожено около 200 вражеских танков, орудий, бронетранспортеров и автомашин.

В 2005 году в Кировском районе Приморского края был установлен памятник героям-танкистам. На постаменте возвышается легендарный танк Т-34, а на плите под ним выгравирована надпись: «Братьям Михеевым, патриотам-танкистам, в ознаменование Дня Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».

Иногда от потомков тех Михеевых приходят в Челябинск письма с Дальнего Востока с весточками и поздравлением с Днем Победы – для Лидии Александровны, дочери одного из братьев-танкистов.