Зюганов: в затоне
Особенность текущего момента. Внешняя политика начинает защищать национальные интересы России. Но тут обнаруживается, что мускулы РФ ослаблены до предела. Мы фактически лишились такого мощного внешнеполитического инструмента, как Военно-морской флот. Который год полыхают «арабские весны» в Северной Африке и на Ближнем Востоке, а у нас в Средиземном море до последнего времени не было ни одного боевого корабля.
На фоне острейшего конфликта в Сирии заговорили о возрождении российской Средиземноморской эскадры. Да не тут-то было! Оказалось, что для этого нужно собрать боеспособные корабли со всех четырех флотов России. А что останется на этих флотах для выполнения их задач? Нет ни корабельного состава, ни экипажей. Боевые корабли океанской, да и прибрежной зоны не строили уже два десятилетия. Судовой состав сильно обветшал. Доходит до того, что крупные корабли выходят в океан только в сопровождении буксиров, ибо нет никакой уверенности, что они смогут самостоятельно вернуться назад.
Между тем и Азиатско-Тихоокеанский регион быстро превращается в важнейший центр мировой политики. Там масса противоречий, которые решаются, в том числе и с помощью военно-морских флотов. Усиливается противоборство в Арктике. На шельфе Ледовитого океана обнаружены огромные запасы нефти и газа. Растет интерес многих стран к использованию Северного морского пути как кратчайшего маршрута из Европы в Азию. Конкуренция обостряется. Но наш Северный флот уже не в состоянии обеспечивать «борьбу на двух фронтах»: на традиционном – в Атлантике, и на новом – в Арктике.
Но это только часть проблемы. Дело в том, что США упорно продолжают создавать систему противоракетой обороны (ПРО) на своей территории и в Европе. Имеется в виду – обеспечить уничтожение наших межконтинентальных баллистических ракет (МБР), способных на ответно-встречный удар после ядерной атаки США. Совершенно ясно, что под прикрытием уверений о ненаправленности системы ПРО против России дело энергично идет к тому, что США смогут (хотя бы и в дальней перспективе) нейтрализовать наши Ракетные войска стратегического назначения.
С таянием льдов в Арктике американские надводные корабли получили возможность проводить операции вблизи побережья России. В том числе они могут дислоцировать там эсминцы, оснащенные системой ПРО типа «Иджис», которые способны перехватывать наши МБР. А ударные атомные подводные лодки (АПЛ) типа «Вирджиния» с 154 крылатыми ракетами дальностью до 3 тыс. километров могут одним-двумя залпами уничтожить важнейшие объекты управления и энергообеспечения, да еще и обстреливать предприятия ВПК в ключевых регионах страны. А у нас на Севере системы противовоздушной и противолодочной обороны почти полностью разрушены.
Боеготовность морских стратегических сил. По сути дела реально боеготовы лишь несколько ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН) проекта 667 БДРМ. Гордость нашего Военно-морского флота, самые мощные в мире РПК СН проекта 941 «Тайфун» пущены под нож якобы по причине нехватки средств для их содержания. Многие РПК СН других проектов, которые могли бы еще послужить России, выведены из боевого состава ВМФ по той же причине.
В начале 2000-х был сделан упор на некие чудо-АПЛ под ракету «Булава». И отодвинули в сторону, почти погубили легендарный КБ (Государственный ракетный центр) им. академика Макеева, который много десятилетий занимался ракетами с подводным стартом. Вместо надежнейшей «макеевской» РСМ-54 («Синева»), которую западные эксперты называют «шедевром морского ракетостроения», нам предложили кота в мешке под названием «Булава».
«Булава» еще толком не летает. А под нее начали да никак не закончат строить целую серию РПК СН. Как результат – у нас сегодня нет ни «Булавы», ни лодок под эту ракету. Государственная дума по этому поводу безмолвствует. Думаю, что конгресс США в подобной ситуации не оставил бы безнаказанными тех, кто допустил такое преступное ослабление стратегических ядерных сил.
А есть еще и такие серьезнейшие проблемы, как обеспечение боевой устойчивости наших РПК СН. Для этого нужны мощный надводный флот, система противовоздушной обороны баз подводных лодок, мощная морская, в том числе противолодочная, авиация, надежная береговая инфраструктура, система подготовки кадров.
На помощь спешат «Александр Невский», «Владимир Мономах»… Президент заявил, что в этом году должны быть сданы три атомные подводные лодки. Эффект, разумеется, возымеет. Но сугубо пропагандистский. Создание АПЛ – это, прежде всего, работа десятков тысяч ученых, конструкторов, инженеров, технологов, рабочих. В этом процессе должны быть задействованы сотни предприятий-смежников. Между тем наша оборонная промышленность, которая два десятилетия находилась на голодном пайке, несмотря на немалые вливания последних нескольких лет, по-прежнему пребывает в глубочайшем кризисе. Кадровый и технический провал, который начался с момента разрушения СССР, невозможно преодолеть в одночасье. И как преодолеть, если классный инженер или высококвалифицированный токарь, работающий на обеспечение обороноспособности страны, получает заработную плату меньше, чем охранник в банке и в десятки раз меньше, чем какой-нибудь топ-менеджер?!
Да и опытных рабочих с инженерами в ВПК – некогда гордости отечественной промышленности – теперь уже почти не осталось. В бескормицу 90-х годов большинство из них подалось в челноки, в охранники, в мелкий бизнес. Они давно утратили квалификацию. Разрушена преемственность поколений. Старые мастера уходят, а передавать опыт и знания некому. Молодежь в оборонку не идет не только из-за низких зарплат, но еще и из-за отсутствия необходимой квалификации. Ведь система профтехучилищ, которые готовили рабочих для ВПК, практически ликвидирована. А новый закон об образовании добивает эту систему окончательно. Вот и ищут высококвалифицированных сварщиков для создания тех же АПЛ уже не только в бывших республиках СССР, но и в дальнем зарубежье. Дожили!
Одновременно прекращена подготовка инженеров и техников по ряду специальностей, в которых остро нуждается ВПК. А уж о состоянии прикладной науки, которая работает непосредственно на оборону, и говорить не приходится. Недавно президент РАН академик Фортов горестно сообщил, что отраслевая наука практически уничтожена. А ведь создавать современные системы оружия можно и нужно только на основе последних научных достижений.
Влияние собственника. Немалая часть стратегических предприятий приватизирована. Частного собственника интересует, разумеется, прибыль, а не интересы обороноспособности. Это значит, что он скорее продаст свою продукцию по более высокой цене за границу, в том числе и в страны НАТО, нежели нищему отечественному ВПК. При этом значительная часть таких предприятий через разнообразные схемы, в том числе и офшорные, оказалась в иностранной собственности. Многие предприятия эти самые «эффективные собственники» элементарно разграбили, распродали самые современные станки на металлолом, а производственные площади сдают под торговые центры.
Так что строить новые, современные боевые корабли (не по отдельным экспортным контрактам, а в массовом порядке для своего ВМФ) некому и не на чем. И ответственность за это несет нынешнее руководство. 13 лет дремали на печи, а теперь спохватились: оказывается, военный флот пришел в упадок.
На этом фоне наказ В. Путина за полгода «исправить проблемные вопросы… между военными и промышленностью» выглядит по меньшей мере нереалистичным. Невозможно за полгода восстановить то, что целенаправленно разрушалось более 20 лет.
Гособоронзаказ и контракты. Наивно полагать, что с подписанием контракта производство сразу же закрутится. Ведь заводам нужно заранее закупить необходимые материалы, оборудование, пригласить нужных специалистов. А при нынешней системе, когда заводы получают контракты в лучшем случае в середине года, провалы в выполнении гособоронзаказов практически неизбежны.
Конечно, на фоне откровенного срыва ГОЗ в 2010 и 2011 годах (когда сердюковская команда в минобороны душила предприятия ВПК нереально низкими ценами) и проблем его исполнения в 2012 году нынешние показатели (85% заказов оформлены контрактами) выглядят довольно оптимистично. Но, к сожалению, больные места отечественного ВПК, порожденные некомпетентностью и вороватостью ряда «ответственных» лиц, продолжают кровоточить с прежней силой. В ценообразовании на продукцию военного назначения по-прежнему путаница.
Не выручает и закон о гособоронзаказе, продавленный группой лоббистов при поддержке «Единой России» и ЛДПР. Один из крупных его недостатков в том, что он предусматривает планирование ГОЗ только на трехлетний период. Хотя цикл создания и производства сложнейших систем вооружения, особенно военно-морских, зачастую превышает 5–7 лет. Но главное, в законе не устранена основная причина системного срыва ГОЗ – возможность для коррупции. В ближайшие 10 лет на оборонные нужды предполагается потратить 23 трлн рублей. Ясно, что идет жесткая борьба за то, кто будет распределять эти деньги.
Возможно ли восстановление производственной мощи ВПК? Конечно можно, если действовать по-советски. Надо четко представлять себе, что современные системы оружия, особенно в Военно-морском флоте, возможны только на основе прорывных научных идей и технологий. То есть развитие ВМФ дает толчок развитию науки и промышленности. А наша «элита» всё смотрит на Запад в надежде получить готовенькими самые последние разработки. Во-первых, их нам никогда не дадут. А во-вторых, мы в ряде технологий уже были далеко впереди Запада. Например, закупаем во Франции два вертолетоносца типа «Мистраль», а у самих аналогичный десантный корабль «Иван Рогов» (проект 1174) был построен в Калининграде на заводе «Янтарь» еще в 1978 году.
Нужно не пытаться расшивать в режиме ручного управления отдельные узлы проблем, а заниматься возрождением отечественного машиностроения. Причем комплексно, как это было в годы Советской власти. А на это, похоже, у нынешней правящей группировки нет ни воли, ни желания, ни умения.
Чтобы выправить положение (а это еще возможно, пока сохранились советские научные, инженерные и рабочие кадры), надо, прежде всего, поменять «голову» российской промышленности. Пока музыку будут заказывать «эффективные менеджеры» – финансисты и юристы, мало смыслящие в системах оружия и в организации производства, ожидать коренного перелома не приходится.
Во главе ВПК, как это было в советские времена, должны стоять ученые, конструкторы и инженеры. Тогда будет толк! Кстати, с экономикой и финансами они управлялись никак не хуже нынешних «топ-менеджеров». А уж размах проектов, в которых были задействованы сотни тысяч людей, был таков, что нынешним вороватым «управленцам» и не снился.
Отдайте «оборонку» компетентным людям, очистите ее верхушку от пришлых варягов-коррупционеров, повысьте престиж труда и зарплату ученых, инженеров и рабочих ВПК – и наша оборонная промышленность возродится. Так оно рано или поздно произойдет. Я в этом твердо уверен!
Г.А. Зюганов
Источник
