Харьковское движение сопротивления: «Мы объединяемся, чтобы вернуться домой»

Борьба за Донбасс объединила многих, самых разных людей. Конечно, основной костяк защитников ДНР и ЛНР состоит из местных жителей, вопреки пропаганде «укропов», склонных рассказывать страшилки про «великое и ужасное ГРУ». Однако не секрет, что к защитникам Республик присоединяются добровольцы из почти всех уголков мира – даже с Запада. Разумеется, не могли оставаться в стороне и жители Украины, особенно – тех регионов, которые исторически были в составе Новороссии.

«Русская весна» - это не только сопротивление Крыма и Донбасса. Это – и героическая борьба ребят из Харькова, Одессы, Херсона, Николаева, а также Днепропетровска и Запорожья. Борьба, стоившая свободы очень многим. Мало что говорится о масштабных репрессиях со стороны хунты в отношении этих ребят. Сложно представить, сколько людей сейчас находится в застенках укрорежима - аресты были не только официальными, но и тайными, которые скорее похожи на похищения.

Многие несогласные с хунтой из этих регионов сегодня находятся в ДНР, занимаются общественно-политической деятельностью, сражаются непосредственно на позициях. Для этих людей сегодня закрыт путь домой – иначе они будут немедленно арестованы. Они разлучены с близкими и больше всего на свете мечтают, наконец, вернуться к родному очагу – но не в оккупированные, а в освобожденные города.

Мне удалось побеседовать в Донецке с руководителями Харьковского движения сопротивления (ХДС) о событиях «Русской весны» и о дальнейших перспективах.

- Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в Донецке, - спрашиваю я у сопредседателя ХДС Сергея Корнеева – человека, испытавшего на себе пытки со стороны украинских «демократизаторов» за политическую акцию в поддержку Новороссии.

- Я занимался антифашисткой деятельностью, в основном, в Харькове. А 18 сентября 2014 года вывесил в Днепропетровской области два флага Новороссии размером 3,5 на 9 метров. За это был арестован Днепропетровским СБУ. Меня обвинили по статье 110 – сепаратизм. Я побывал спецтюрьмах СБУ, в концентрационном лагере. Затем меня обменяли на украинских военнопленных в ДНР. Так я попал в Донецк. Здесь долгое время проходил лечение в госпитале, так как у меня были серьезные увечья. Пневмония в крайне запущенной форме, переломы четырех ребер с правой стороны.

Как только я выздоровел, то встретился со своими соратниками, которые тоже побывали в плену. И возникла идея создания Харьковского движения сопротивления. Это – общественная организация харьковчан, которые находятся здесь, которые подверглись политическим репрессиям со стороны этой самопровозглашенной фашистской хунтовской власти. Мы объединили усилия, создали движение, чтобы помогать своим землякам, объединить их вокруг единого стержня. В моем понимании, самое главное – это справедливость.

Мы объединяемся, чтобы вернуться домой. Но не в тот сегодняшний Харьков, серый, пустынный, который задыхается под гнетом хунты, а в тот, к которому мы привыкли, в котором мы все эти годы жили. В светлый, красивый, веселый. В наш любимый город.

Первоочередные задачи ХДС – это работа с Комиссией по делам военнопленных. Мы постоянно контактируем с этой комиссией в ДНР, мы постоянно ставим вопрос об обмене наших товарищей, которые сидят в тюрьмах – это Сергей Юдаев, Егор Логвинов, Игнат Крамской (Топаз), Спартак Головачев и многие другие. Это – наши харьковчане, которые сегодня находятся в тюрьмах, в тяжелейших условиях. Нам бы хотелось их выменять, но проблема в том, что хунта не идет ни на какие переговоры и менять их категорически не хочет. Но мы все равно будем добиваться, будем стараться, будем защищать наших ребят. Это – наша первоочередная задача.

Следующая задача – это помочь тем ребятам, которые возвращаются из плена. Они проходят здесь реабилитацию, а мы помогаем им с жильем, трудоустройством, обеспечиваем продовольствием, необходимыми вещами. Конечно, в силу своих возможностей. Они у нас небольшие, но чем можем, тем помогаем. Есть такие ребята-харьковчане, которые получили ранения на фронте и находятся в госпитале. Мы их навещаем, помогаем лекарствами. Нас тут примерно 150-200 человек.

- Давайте вернемся к тому моменту, когда в Киеве произошел переворот. Как известно, Харьков был одним из тех городов, где вспыхнуло особо активное сопротивление. Как развивались события?

- Я как раз в этот период времени приехал из Киева. В конце февраля в Харькове была попытка повалить памятник Ленину. Сейчас его, к сожалению, все-таки повалили. А тогда местные жители не позволили этого сделать.

1 марта родилось само сопротивление. Подчеркну – оно родилось не в Донецке и не в Луганске, а именно в Харькове. 1 марта состоялся штурм Харьковской областной администрации, откуда были вытеснены представители «Правого сектора». Здание было освобождено от них. Впоследствии еще было несколько штурмов. Только потом включился Донецк, а после – и Луганск.

Одесса, Днепропетровск, Запорожье проявили себя не так ярко, но там тоже собирались наши единомышленники. В Днепропетровске и Запорожье наших товарищей безжалостно подавляли. Там репрессии были на голову выше, чем где-либо. Мы думаем, что это было с подачи Коломойского, который там является ключевой фигурой. Ну, а в Одессе, как всем известно, было 2 мая.

Первая кровь пролилась не в Донецке и не в Луганске, а в Харькове. Харьков был инициатором всех движений, но в итоге мы оказались в Донецке.

Первая нота протеста России из-за расправы над инакомыслящими была также по поводу событий в Харькове. 8 марта меня пытались похитить представители «Правого сектора». На нас напали, по этому поводу был репортаж «ЛайфНьюс». Мне разбили машину, я сильно пострадал, товарищу прострелили ногу.

А 14 марта в Харькове были убиты люди. Произошел бой с «Правым сектором». У нас был человек с позывным Шарап, который отвечал за охрану памятника Ленину. Моя группа пострадала 8 марта, а следующей в очереди на расправу была его группа. «Правый сектор» выслал к памятнику группу быстрого реагирования, они подъехали на микроавтобусе и выжидали подходящий момент для нападения. Но наши их заметили, упредили. Завязалась стычка. Микроавтобус начал удирать. Наши байкеры стали его преследовать и доехали до Рымарской. Правосеки заехали во двор, забежали в офис. Потом туда начали стягиваться защитники Харькова, чтобы выгнать их оттуда. Представители «Правого сектора достали оружие и открыли огонь на поражение», хотя у наших ребят не было оружия. Там даже пострадал один милиционер. Не знаю, выжил он или нет. Ему в голову попала пуля от автомата Калашникова.

Были убиты двое человек – один харьковчанин, другой – житель Днепропетровска. Оба – молодые парни. Были и раненые, например, один человек получил серьезное ранение в ногу.

«Правый сектор» там был заблокирован. Приехали туда правоохранительные органы, приехал мэр Харькова Кернес. Он сказал, что правосеков сейчас заберут и они будут сидеть. Но он обманул нас – их выпустили на следующий день без каких-либо обвинений.

6 апреля мы вновь вошли в здание ОГА. Возглавили сопротивление Сергей Юдаев и Егор Логвинов, которые в данный момент находятся в заключении в харьковском СИЗО. Были взяты под контроль также здание СБУ и местный телеканал. На всех въездах в Харьков расставили блокпосты. Три дня город находился в руках восставших.

Но люди были без оружия. У нас не было вообще никакого оружия. Были только палки, каски и больше ничего. Все ждали помощи. Мы не ожидали чего-то сверхъестественного, но было нужно оружие. И были определенные обещания, что оно будет.

Но через три дня прибыли представители частных военных компаний. И арестовали всех ребят, кто был в ОГА, СБУ, кто принимал участие в штурме. Единственные, кого мы спасли – это ребят, которые стояли на блокпостах. Как только ЧВКшники начали штурм ОГА, мы успели отзвониться и сказать, чтобы ребята ушли с блокпостов. Их в тот момент не смогли арестовать. По Харькову прокатилась волна арестов.

Далее были достаточно многочисленные митинги, мы выходили на 9 Мая и даже летом. Но после каждого митинга происходили все новые и новые аресты. О судьбе многих товарищей мы до сих пор ничего не знаем.

Некоторые поехали в Славянск, в Донецк. Здесь много ребят, которые сражаются с самого начала. Они поняли, что в Харькове борьба пока не сможет иметь продолжения в силу отсутствия оружия. Есть и такие, кто поехал за оружием, но вынужден были остаться, поняв, что оружия и здесь-то не особо много. Если бы даже и приехали в Харьков одиночки с оружием, то погоды не сделали бы.

- Как вы оцениваете перспективы Харькова и вашего движения?

- Сегодня в настроениях Харькова мало что изменилось. Многие придерживаются пророссийской политики.

Всех, кто хотел федерализации Украины, нынешняя власть записала в сепаратисты. Хотя этих людей даже с большой натяжкой нельзя было так называть. Они не требовали, чтобы Харьков стал частью России. Были требования о федеративном устройстве Украины, о том, чтобы у нас не было войск НАТО, чтобы мы сами выбирали губернатора, а не президент назначал своих ставленников. Шла речь о широких полномочиях местных органов власти.

Но борьба за федерализацию была недолгой. Начались кровавые расправы...

В беседу включается еще один сопредседатель Харьковского движения сопротивления – Виктор Скляров.

- С 1 мая прошлого года я нахожусь на Донбассе, потому что увидел, что в Харькове ситуация складывается так, что ничего не получается. Многие тогда уехали в Славянск и Донецк. Я был в группе Саши Николаевского, он сейчас руководит батальоном «Вымпел». Потом я был в Горловке, в Семеновке, в Славянске. Лично знаком со Стрелковым Игорем Ивановичем. Сам у него попросился в Семеновку – там были наиболее интенсивные боевые действия. Особенно – на Троицу. Нас начали обстреливать из всех видов оружия – минометов, артиллерии, авиации. СУ-125 заходили. По нашим позициям стал прямой наводкой стрелять танк при поддержке двух БТРов.

«Моторолла» попросил нас подавить танки, которые шли со стороны Артемовска. Они не смогли их сдержать, пришлось действовать моему блокпосту. Мы подбили БТР и танк. Могли бы и больше подбить, но у нас были украинские трофейные РПГ, и из четырех сработал только один. Когда мы подбили один из танков, то другие отошли. В этот же день погибли несколько ребят – доброволец из России, позывной «Питер», а также «Цыган» – из Славянска.

Харьковчане принимают активное участие в войне. На Саур-Могиле погибли наши ребята – «Урал» и 17-летняя Татьяна, позывной «Нонна». Они прикрывали отход основной группы.

Когда я находился в Семеновке, мне позвонили из Харькова – я поддерживал контакты с ними – и попросили срочно приехать. Я понял, что дело очень серьезное. Из обрывков разговоров стало ясно, что в Харькове готовится восстание. Но, по моим данным, его не должно было быть .

Я попросил у своего непосредственного командира, чтобы тот меня привез к Стрелкову. Я спросил Игоря Ивановича: если в Харькове поднимется восстание, может ли быть какая-либо поддержка? Стрелков ответил, что никакой поддержки быть не может, а это восстание – провокация. Он также сказал, чтобы все, кто может, перебирались в Славянск и Донецк, потому что в Харькове пока что ничего нельзя сделать. Нет ни оружия, ни возможности помочь, а своими силами харьковчане не справятся. Затем Стрелков вызвал человека, который перебросил меня в Харьков.

Было похоже на то, что готовится провокация СБУ. Конкретно – планировалось захватить несколько объектов, в частности, танковый завод. Мы могли бы поднять людей на восстание, но результат этого восстания был бы плачевным. Силы хунты расстреляли бы людей из тяжелого оружия. Счет мог бы пойти не на сотни, а на тысячи или даже на десятки тысяч жертв. Харьков зачистили бы. Я, сославшись на авторитет Стрелкова, поговорил с ребятами, которые собирались это делать, и все было отменено. Людей, которые хотели участвовать в боевых действиях, мы направили в Донецк, в Луганск, а также в Славянск. Хотя в Славянск уже сложно было к тому времени пробираться. Часть людей осталась в Харькове для подпольной работы. Они работают, выполняют свои функции.

Мне надо было выбраться из Харькова, потому что я заметил слежку за собой. Телефон мой прослушивался. Но у меня там еще было несколько дел, поэтому я задержался. Да и чувствовал себя неважно, у меня гипертония, проблемы с сердцем.

Когда я лежал дома, через забор проникли сотрудники СБУ. Меня взяли без оружия, но во время обыска его подбросили. Это было не мое. Потом – три месяца тюрьмы и допросов. В сентябре меня обменяли. Поправил здоровье и начал работать, подтягивать харьковчан.

Мы воюем здесь не столько за Донбасс или за Харьков, сколько за матушку Россию. Просто линия фронта сейчас проходит по нашей земле. Но мы уверены, что все равно победим, что освободим и наш город Харьков, и Одессу, и Николаев. Дойдем даже до Львова – они пришли наши города бомбить, а мы придем к ним, но не будем мстить и освободим их от их же заразы. Спросим их: «Помогли вам ваши американские ляхи»?

Я – человек, который имеет военное образование, прошел Славянск, Семеновку. Хотел бы, чтобы было как можно меньше потерь, чтобы как можно меньше наших ребят гибло, становилось калеками. Я все это видел лично, это тяжело, но, к сожалению, войны без этого не бывает. Наша задача – чтобы этих потерь было как можно меньше.

Рассказывает третий из лидеров ХДС, Бессарабов Андрей:

- Моя история мало чем отличается от истории других харьковчан, которые сразу же сделали осознанный выбор в связи с февральскими событиями. Тогда уже было понятно, что на Украине произошел абсолютно антиконституционный государственный переворот, что он был совершен в интересах Британии и США. Ни о каких интересах Украины речь не шла. Естественно, что люди, которые это понимали, сделали свой выбор и заняли активную позицию.

Я работал ведущим инженером в области автоматизированных систем радиационного контроля АЭС и был в командировке на Хмельницкой атомной станции. Я вернулся в Харьков 21 февраля, а на следующий день – 22 февраля – силы «Правого сектора» собрались около Дворца спорта. Они пошли колонной к памятнику Ленину и попытались его снести. Получили отпор. Тогда они заняли обладминистрацию, сидели там до 1 марта. Харьков их не принял. Машины подъезжали к ОГА с разных сторон и сигналили в знак протеста против тех, кто захватил здание. Таким образом люди как бы говорили им: «Вы здесь не хозяева».

В результате 1 марта произошло то, что потом в прессе назвали местью Харькова. Из здания ОГА выгнали нациков, устроили им коридор позора, облили зеленкой, заставили встать на колени и попросить у народа прощения. Был такой народный суд. Потом их сдали в милицию, но власти их выпустили.

Был большой потенциал сопротивления, но, к сожалению, оно не было организовано. Отсутствовала координация сил, что является вопросом к тогдашним лидерам. Не было должной помощи и от консульства России.

Я был участником этих событий, был на площади, участвовал в митингах. В ноябре меня арестовали за мой политический выбор, за активность. Затем 26 декабря по обмену пленными я попал в Донецк.

На сегодняшний момент в Харькове, вроде бы, затишье. Но мы располагаем информацией, что около 70 процентов харьковчан не приемлют эту правящую хунту и не желают ей подчиняться. По области эта величина доходит до 90 процентов. Однако люди не могут выразить свой протест, поскольку хунта держится на штыках и подавляет всех грубой силой.

Дело за организацией, за правильным распределением потенциала и координацией. Мы не хотим повторить ошибки марта-апреля 2014 года, когда действительно был огромный потенциал, но к сожалению не было организации. Мы только здесь узнали друг друга. Я уверен, что, если бы тогда мы были в таком составе в Харькове, то события могли бы пойти по-другому. Мы убедили бы людей в том, что надо не ждать, а действовать активно, брать определенные точки, где было оружие, и надеяться только на свои силы. Если бы произошло что-то серьезное, то Россия не смогла бы остаться в стороне. Но в результате мы имеем то, что имеем.

Будучи порабощенным, задавленным – Харьков ждет подходящего момента. А дальше – наверное, все будет упираться в правильно спланированные операции.

***

Люди, которые не побоялись выступить против государственного переворота на Украине, нашли себе пристанище на Донбассе. Они верят в то, что однажды смогут освободить свою землю от власти хунты и просто вернуться домой…

(Специально для «Военного обозрения»)

Источник: topwar.ru