Что осталось от былой военной мощи Украины
Как Украина растеряла советское наследство
Сейчас уже почти все забыли, сколько в российских СМИ начала 1990-х было страшилок о возможной войне между Россией и Украиной. А ведь в случае такой войны армия Украины имела бы значительное превосходство над российскими ВС в европейской части страны: России достались в основном слабые округа третьего эшелона с кадрированными дивизиями и устаревшей техникой, а также «зависшие» в Восточной Европе группы войск, хаотично выводимые в чистое поле.
Даже после того, как Вашингтон и Москва заставили Киев отказаться от ядерного оружия, это почти ничего не изменило: стартовые условия для военного строительства на Украине были просто роскошными, однозначно лучшими среди всех стран бывшего СССР. Особенно с учетом мощнейшего кадрового потенциала и высокоразвитого ВПК. Украина получила не менее 700 предприятий ВПК, имея возможность производить практически любую технику. В частности, она оказалась монополистом на постсоветском пространстве по производству тяжелых жидкостных межконтинентальных и космических ракет, авианосцев, тяжелых военно-транспортных самолетов, вертолетных двигателей.
Два постсоветских десятилетия Украина использовала, мягко говоря, не лучшим образом. По такому важнейшему экономическому показателю, как ВВП на душу населения, Украина среди 15 стран бывшего СССР съехала со второго места в 1992 году на девятое в 2011-м. По приросту этого показателя она оказалась среди них на последнем, 15-м, месте. Население страны за это время сократилось на 7 млн человек. Военное строительство вполне вписалось в общую тенденцию.
Не будем брать безнадежные Молдавию, Киргизию, Таджикистан и страны Балтии, которые до сего дня обладают чисто символическими ВС. На что-то другое у них не было ни стартовых условий, ни ресурсов. Страны Балтии к тому же находятся под формальной защитой НАТО (она именно формальна, но иллюзию безопасности создает). Все остальные постсоветские армии постепенно вышли на траекторию поступательного развития (естественно, у каждой страны она своя), некоторые из них сумели создать высококачественные армии. Лишь ВС Украины так и остались в состоянии хаотичной деградации, с которого начали все страны бывшего СССР. В итоге, как и в экономике, имея лучшие в бывшей стране стартовые условия, Украина сегодня получила худший результат.
Распродажа «излишков»
ВС Украины прошли через некоторые структурные преобразования. Прикарпатский, Одесский и Киевский военные округа превратились в Западное и Южное оперативные командования и территориальное управление «Север». Дивизии превратились в бригады, коих сейчас имеется 17 (две танковые, восемь механизированных, одна воздушно-десантная, две аэромобильные, одна ракетная и три артиллерийские). Есть также свыше 20 полков, в том числе три полка спецназа.
По официальным данным ДОВСЕ на 1 января 2013 года, Украина имела 2311 танков, 3782 ББМ, 3101 артсистему, 507 боевых самолетов, 121 ударный вертолет. То есть сокращения за 20 лет оказались весьма масштабными, 2—3-кратными. При этом указанные цифры чисто формальны — боеспособна в лучшем случае половина техники, числящейся в украинских ВС.
Многочисленная исчезнувшая техника либо сгнила, либо распродана. За постсоветский период (1992—2012) Украина вошла в группу ведущих мировых экспортеров оружия. За это время на украинских предприятиях для поставок на экспорт произведены 285 танков и 430 БТР (имеются заказы еще на 50 танков и пару сотен БТР). А вот из наличия ВС Украины за те же годы было продано за рубеж 1162 танка, 1221 ББМ (БРДМ, БМП, БТР), 529 артсистем, 134 боевых самолета, 112 боевых вертолетов, значительное количество средств ПВО.
То есть экспортные успехи — это более чем на 90 % не достижения отечественного ВПК, а продажа собственности. Быстрая распродажа советского наследства продолжается и сейчас, основными его потребителями являются страны тропической Африки (типа Мали, Эфиопии, ДРК). Считается, что Украина продает излишки и устаревшую технику. Но этих «излишков» оказывается как-то очень много, причем они бывают отнюдь не самыми старыми по сравнению с тем, что на Украине остается. Самое же главное — то, что списание и распродажа советского наследства никак не компенсируется новыми поставками.
Украинские танки и БТР относительно успешно идут на экспорт, но собственным ВС от этого «ни жарко, ни холодно». Возникший в начале 2000-х проект модернизации 400 советских танков Т-64 в вариант Т-64БМ «Булат» был сразу сокращен до 85 единиц; сегодня реально модернизировано 76 машин. Но это не новые, а модернизированные советские танки. Новых танков Т-84У «Оплот» удалось закупить десять штук, было заказано десять более совершенных БМ «Оплот», но на их реальное приобретение у Минобороны так и не нашлось денег. При этом пятьдесят «Оплотов» будут поставлены в Таиланд, у которого деньги есть. Неплохо продаются за рубеж БТР-3 и БТР-4, счет идет на сотни. Сами же ВС Украины заказали всего десять БТР-4, но и на них денег не нашлось. У Мьянмы и Чада есть деньги на такие машины, у Украины — нет.
Паразитирование на останках советской техники
Правда, и с экспортом бронетехники у Украины в последнее время возникли весьма серьезные проблемы. Харьковский завод имени Малышева просто не способен организовать серийное производство бронетехники (неважно, для своих ВС или на экспорт). Сейчас происходит громкий скандальный разрыв контракта с Ираком на поставку в эту страну БТР-4 из-за низкого качества машин. От БТР-3 тихо отказались Казахстан, Азербайджан, ОАЭ. Основными покупателями новой украинской бронетехники остаются Нигерия и Таиланд, но с последним возможен еще больший скандал по поводу «Оплотов».
Ярким олицетворением ситуации в украинском ВПК стала история создания оперативно-тактического ракетного комплекса «Сапсан». В 2007—2013 годах на него было истрачено более 200 млн гривен (около 1 млрд рублей). Однако за это время не только не было создано опытного образца, но даже не разработана документация. В итоге проект пришлось закрыть. По сути, 100 % выделенных на него (очень немалых для ВС Украины) денег были просто украдены.
Что касается артсистем, средств ПВО, боевых самолетов и вертолетов, то они сегодня ни на самой Украине не производятся, ни за рубежом не приобретаются. Модернизируются штурмовики Су-25 и истребители МиГ-29, но темп модернизации очень низкий, а, главное, как и в случае с «Булатом», это не производство новой техники, а некоторое продление жизни старой.
Корабли Украина строить вроде бы может, однако программа строительства корветов пр. 58250 на «народные деньги» выродилась в фарс сразу после своего начала (хотя руководство ВМС Украины планировало контролировать этими корветами Атлантику и Индийский океан): вместо 20 кораблей, из них первый в 2012 году, страна получит в лучшем случае четыре корвета, из них первый в 2016 году. То есть за 20 лет независимости ВС страны получили 10 новых танков — и больше ничего.
Впрочем, даже это еще не самое страшное. Разительнее, что все эти два десятилетия в ВС страны практически полностью отсутствовала боевая подготовка. Когда ее изредка все же пытались проводить, происходили попадания боевых ракет то в жилые дома, то в пассажирские самолеты (с большими жертвами среди мирного населения); в итоге Минобороны свело ее к нулю. Средний налет на одного летчика в ВВС Украины в 2012 году достиг 40 часов, что считается выдающимся достижением (для сравнения — в ВВС России этот показатель доведен до 120 часов). Учения сухопутных войск ведутся в лучшем случае в звене рота — батальон, да и то нечасто. Добиться же принципиального улучшения ситуации невозможно из-за крайне тяжелой экономической ситуации в стране.
Спасение — в отсутствии врагов
С другой стороны, нельзя не признать, что армия Украине, по большому счету, не нужна из-за отсутствия угрозы внешней агрессии.
Правда, западные соседи (Венгрия и Румыния) сегодня настроены к Украине агрессивно: они раздают свои паспорта ее гражданам, проживающим на территориях, ранее принадлежавших этим странам. Но насильно это делать не приходится: украинские граждане берут новые паспорта добровольно и с удовольствием. С таким бороться военными средствами бесполезно.
Конечно, можно теоретически представить себе, как соседи пойдут войной против Украины ради защиты своих новых граждан, — но именно теоретически. Способность румын к войне уже давно проходит по разряду сатиры и юмора. Кроме того, ВС Румынии уникальны еще и крайней архаичностью техники. До сих пор все их 853 танка — Т-55, все 98 боевых самолетов — МиГ-21. Небольшое количество Т-72 и МиГ-29, полученных из СССР в конце 80-х, румыны быстро и успешно угробили до полной невосстановимости.
Ситуация в ВС Венгрии ненамного лучше: на их вооружении сегодня осталось всего 150 танков Т-72 (из них 120 — на хранении) и лишь 14 шведских истребителей «Гриппен». Численность личного состава сокращена до 22 тысяч человек. Соответственно, ждать агрессии от Румынии и Венгрии сложно, траектория развития их ВС примерно та же, что и у ВС Украины, — уверенно вниз.
Не менее сложно представить себе турецкую агрессию против Украины. Разумеется, ВС Турции гораздо сильнее украинских уже сегодня, но все-таки Черное море — очень серьезная водная преграда. Кроме того, для такой агрессии нет ясных целей, проблема крымских татар для Анкары находится не то что не на первом, но даже не на 20-м месте в списке ее внешнеполитических приоритетов.
Что касается России, то сопротивляться ей Украина не способна по всем параметрам. Сегодня ВС РФ получили над ВС Украины очень существенное превосходство по количеству и качеству техники и уровню боевой подготовки. Но главное даже не в этом, а в том, что для значительной части населения Украины «своей» страной является именно Россия. Чрезвычайно заметная часть потенциальных солдат и даже офицеров ВС Украины в случае войны против России не просто немедленно сдадутся, но прямо изъявят желание встать под трехцветное знамя против «жовто-блокитного».
Таким образом, ВС Украины, продолжая поглощать значительные деньги из находящегося в катастрофическом состоянии украинского бюджета, никакой обороноспособности стране не обеспечивают. Впрочем, никакая обороноспособность ей и не требуется.
Миротворческие операции ООН как выход
Поэтому в ближайшие годы ВС Украины подвергнутся очередной реформе, состоящей в их дальнейшем значительном сокращении и распродаже значительной части оставшейся техники и прочего имущества. За счет этого армия будет сделана наемной, то есть профессиональной.
В России до сих пор многие уверены в том, что наличие у страны профессиональной армии означает более высокую степень ее развития по сравнению со страной, имеющей призывную армию. Исходя из этого постулата, следует признать, что Буркина-Фасо, Зимбабве, Папуа — Новая Гвинея, Гамбия являются более развитыми, чем Норвегия, Финляндия, Южная Корея, Швейцария.
На самом деле способ комплектования ВС определяется теми задачами, которые перед ними стоят, и более ничем. В частности, если стране угрожает крупномасштабная внешняя агрессия, ей необходима призывная армия: наемная задачу отражения такой агрессии решить не способна — это неоднократно подтверждено мировым опытом. Зато наемная армия очень хорошо подходит для решения задач внутри страны в интересах нанявшего ее режима. Если призывная армия, то есть народная, в подавляющем большинстве случаев не будет стрелять в свой народ, то наемная — запросто.
Как было показано выше, воевать с Россией ВС Украины в любом случае не смогут; ожидать агрессию с других направлений глупо. Соответственно, нет никакого смысла содержать полноценную призывную армию, на которую все равно нет денег. С другой стороны, специфика нынешнего украинского режима такова, что в весьма обозримом будущем ему может всерьез потребоваться силовая защита внутри страны, от собственного населения. Соответственно, режиму нужна «любовь либерала» — «компактная профессиональная армия». Главной ее задачей станет как раз изведение остатков украинского либерализма.
Благодаря дальнейшему радикальному сокращению численности личного состава и техники денег на ее содержание хватит. Более того, есть возможность вывести ее на частичную самоокупаемость, используя в очень модных сейчас миротворческих операциях ООН и НАТО в Африке и Азии. Нынешние миротворческие контингенты практически всегда оказываются совершенно недееспособными, поскольку западные миротворцы воевать не хотят, а африканские и азиатские — не могут. Украинцы здесь окажутся идеальным вариантом. С одной стороны, их, в отличие от «настоящих» европейцев, никому не жалко, с другой стороны, у них более высокий уровень подготовки, чем у большинства армий развивающихся стран (по крайней мере африканских).
За подобные операции ООН и НАТО неплохо платят. Конечно, большую часть этих денег украинское руководство заберет себе, но и самим военным кое-что перепадет. При нынешнем уровне доходов украинцам даже «кое-чего» будет достаточно, чтобы очень неплохо себя чувствовать. Тем более что «профессионалами» заведомо станут почти исключительно представители социальных низов. Заодно они наберутся опыта борьбы с мирным населением и повстанческими группировками, который затем может пригодиться в собственной стране. Хорошим дополнением к украинской армии в этом случае может стать армия китайская (в лице Синьцзянского промышленно-строительного корпуса), которая официально получила в свое распоряжение на 50 лет 30 тысяч кв. км территории Украины.
Россия ни по геополитическим, ни по внутриполитическим обстоятельствам позволить себе «компактную профессиональную армию», разумеется, не может; наоборот, надо еще и нынешнюю увеличивать. Украина может служить ей примером — только не положительным, а отрицательным. И пример этот по-настоящему выдающийся. Очень трудно найти в истории примеры столь быстрого низведения мощных, качественных и сбалансированных ВС до столь печального состояния.
Автор Александр Храмчихин - заместитель директора Института политического и военного анализа.
