Европа загрустила у опустевших арсеналов

Страны НАТО не решили — либо завязывать с помощью бандеровскому режиму, либо в ущерб своей экономике наращивать мощности ВПК
Андрей Дятлов

Материал комментируют:
Станислав Бышок
Страны Запада отдали практически всё оружие на затягивание конфликта на Украине и остались с пустыми арсеналами. Теперь европейские члены НАТО стоят перед очевидным выбором — либо задуматься и прекратить бессмысленные траты, либо увеличить их, сильно нарастив выпуск военной продукции, параллельно повышая риск большой войны в Европе.

Как заявил бывший премьер-министр Словакии и лидер партии «Голос — социальная демократия» Петер Пеллегрини, склады оружия по всей Европе опустошены, а на восполнение запасов уйдет пять-десять лет. Что касается непосредственно Словакии, то она вынуждена и вовсе прекратить поставки Украине, потому что даже для собственной обороны ничего не осталось. Небольшое и не самое богатое государство ЕС в прошлом году уже оказало помощь Киеву на €186 млн., отправив боеприпасы, вертолеты и самолеты МиГ-29.

О том, что арсеналы практически пусты, словацкий политик сказал не первым. Еще в августе прошлого года глава МИД Германии Анналена Бербок признала: «К сожалению, ситуация в этом вопросе такова, что у нас абсолютный дефицит собственных запасов». В конце ноября 2022-го французская Le Monde сообщила, что запасы оружия в странах Запада, в том числе в США, достигли критически низких значений из-за поставок Киеву, а возможности по их восполнению оказались весьма ограничены. А через месяц и глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель сказал: «Мы дали оружие Украине, но при этом поняли, что наши военные запасы истощились».

Однако несмотря на то, что страны НАТО чуть ли не метлой вычистили все свои склады и ангары, толку от этого ноль. Как сообщает издание The Economist, начало так называемого «контрнаступления ВСУ» уже привело к серьезным потерям зарубежной техники. И естественно, украинское руководство сейчас активно критикует своих западных партнеров за недостаточную помощь. В общем, как в сказке Корнея Чуковского: «те, что ты выслал на прошлой неделе, мы давно уже съели. И ждем, не дождемся, когда же ты снова пришлешь…»

То есть получается, что ранее накопленные резервы коллективного Запада ни к каким успехам украинской стороны не привели. А давать Киеву еще оружие означает самим остаться беззащитными.

Какой же выход из этой ситуации? По всей видимости, западные политики взяли курс на милитаризацию своих стран. Тот же Петер Пеллегрини предлагает резко нарастить производство вооружений. Чтобы продвинуть эту идею, которая выгодна только военным предприятиям, экс-премьер стал пугать аудиторию. Мол, если сегодня не помочь Украине, то завтра российские танки будут в самой Словакии. Как говорится, ничего нового, все аргументы старые.

Серьезно увеличить производство вооружений хотят во многих государствах Североатлантического альянса. Самое большое увеличение трат произошло, конечно, в США. Бюджет Пентагона за последний год увеличился с $760 млрд. до $860 млрд. Но Соединенные Штаты, во-первых, находятся за океаном. Во-вторых, Вашингтон пытается рулить процессами по всему миру.

Среди государств ЕС в авангарде милитаризации сейчас Польша. «СП» рассказывала, как при помощи Южной Кореи страна поставила себе цель заметно увеличить оснащение армии и превратиться чуть ли не в гиганта военной индустрии. А, учитывая амбиции некоторых политиков в Варшаве чуть ли не восстановить Речь Посполитую «от моря до моря», накачка страны оружием и военной промышленностью может быть весьма опасной. Как для соседей Польши, так и для самих поляков.

Но готовы ли так серьезно рисковать простые жители стран Евросоюза, увеличивая риск большой войны?

Кандидат политических наук Станислав Бышок считает, что при всех убытках европейцы пока готовы поддерживать Украину и тратить дополнительные средства на вооружения:

— В Евросоюзе уже договорились, что помогать Украине правильно, — это концептуальная рамка. А дальше уже начинается торг, который связан с участием каждого государства в этом деле. Посочувствовать Украине — это одно. Но готовность предоставить оружие, деньги, специалистов — предмет торга.

Два года назад все понимали, что хоть блок НАТО это и союз государств, но самый главный и сильный игрок это Соединенные Штаты. И все думали так, что если своих сил в случае опасности не будет, то США свой зонтик безопасности раскроют над всеми. По большому счету, сейчас так и происходит, основные потоки на Украину идут от американцев. У Словакии как было мало оружия, так сейчас еще меньше.

«СП»: Но сейчас по-новому работают производящие вооружение предприятия.

— Если говорить, кто выигрывает от украинского конфликта, то это отнюдь не государства. Это именно компании военно-промышленного комплекса, а также связанные с ним структуры, и так в любой стране. Однако ведь не все люди в членах НАТО работают в ВПК. Но вот комплекс производителей вооружения сегодня ожидает новых заказов. В НАТО есть свои нормы, сколько у каждой страны должно быть минимум танков, вертолетов и так далее.

«СП»: Разве нет понимания, что наращивание производства вооружений может привести к большой войне в Старом Свете?

— Тут на ум приходят аналогии с Первой мировой войной. Когда война началась, то все рассчитывали быстро отвоеваться и вернуться домой уже к концу 1914 года. И каждая сторона думала, что быстрая победа будет у нее.

Но, как мы знаем, война стала развиваться по своей собственной логике, в итоге привела к крушению континентальных империй и к очень тяжелым последствиям.

Вот и сейчас страны Европы, по всей видимости, руководствуются своей логикой. При этом не забывают про принцип, что хочешь мира — готовься к войне. Логика такая, что надо пополнять запасы оружия, растить арсеналы.

По этой логике накачивали и Украину оружием с 2014 года. Однако в Москве справедливо увидели в этом угрозу, прежде всего для жителей Донбасса.

«СП»: Возможно ли изменение баланса сил в Европе? Скажем, во Франции задумываются, зачем ей нести тяготы украинского кризиса, а вот Польша решила нарастить производственные мощности ВПК.

— В современном мире большее значение имеет экономическая мощь, возможности для бизнеса, развития образования и здравоохранения. И в этом плане нейтральная Швейцария намного сильнее Польши, которая взяла курс на милитаризацию.

И не стоит забывать, что вся эта военная техника требует затрат. Даже если танк нигде не стреляет, то всё равно в нем надо регулярно менять масло. Военная техника это не актив, а пассив, источник затрат. Скажем, если вы сделали автобус, то он сразу начинает приносить прибыль на маршруте. Танк же сразу приносит убытки, это в том лучшем случае, если он пылится. А в худшем — еще и разрушает что-то.

Но важный момент, связанный с милитаризацией Польши. Пятый пункт устава НАТО гласит, что нападение на одного члена воспринимается как нападение на всех. Но альянс вовсе не обязан ввязываться, если какая-от страна блока сама влезет в конфликт. И вот с этой точки зрения надо смотреть на Польшу.

«СП»: Европейское общество готово к длительному противостоянию с Россией? Больше тратить на ВПК, снижать социальные расходы, нести тяготы гонки вооружений?

— Приведу такую аналогию, не совсем обычную. Человек начинает гладить кота. Кот через какое-то время начинает довольно урчать, но в какой-то момент ему это надоедает, и он начинает кусать человека. Вот этот момент человек может засечь опытным путем.

Вот и сейчас европейское общество пытается балансировать между «хорошим делом», то есть помощью Украине, и латанием своих бюджетных дыр.

Если говорить о конфликте на истощение, то стоит учитывать, что общие ресурсы НАТО больше ресурсов России. Когда мы думаем, долго ли европейцы будут терпеть убытки, нельзя из уравнения выбрасывать РФ. Ведь ресурсы России, которые можно тратить на украинский кризис, тоже не бесконечны.

Но увидеть изменение настроений европейцев мы можем по выборам. Насколько будут популярны те партии, которые говорят о помощи Украине, и те, которые призывают к некоему изоляционизму. Общественное мнение — одно, но оно должно формализоваться при голосовании.

Пока я не вижу, что европейцы готовы свернуть помощь Украине. Потому что этот процесс воспринимается в нематериальной плоскости ценностей. То есть люди пока не спрашивают, будут ли они жить богаче, а хотят быть «хорошими людьми». С точки зрения европейца, «быть хорошим» означает поддерживать Украину. А «хорошим» быть хочется. Скажем, чтобы держать себя в форме, надо ходить в спортзал, тратить время и деньги, уставать. Вот где баланс между желанием быть в форме и желанием полежать и съесть что-то калорийное? Общества в целом решают очень схожий вопрос.