Бояться Сирии надо России, а не Америке
Владимир Путин все глубже втягивает Россию в сирийскую трясину. Этот конфликт постоянно сравнивают с войной в Ираке, однако сравнение с Афганистаном будет гораздо уместнее. Кто-то называет Сирию «иранским Вьетнамом», однако есть шансы на то, что она превратится для России в новый Афганистан. Решение президента Обамы отказаться от нанесения авиационных и ракетных ударов по Сирии в обмен на соглашение по химическому оружию, видимо, принесло Путину краткосрочную тактическую победу, поскольку Америка на какое-то время прекратила свои поползновения на российский «огород» (правда, такая интервенция в любом случае начинала казаться все менее вероятной). В этом состояла одна из заявленных целей Путина. Его более долгосрочная цель состоит в том, чтобы расстроить планы американской экспансии (хотя Вашингтон предпочитает видеть в этом распространение западных демократических ценностей).
Однако тактическая победа - это не то же самое, что долгосрочный стратегический успех. И даже череда тактических побед, благодаря которым иногда удается сводить на нет американскую импульсивность, стратегической победой не является. Нет почти никаких свидетельств того, что путинизм сегодня - это более популярное и успешное вероучение, чем прежде. По мнению мировой общественности, сейчас Москва несет ответственность за арсенал химического оружия одной из самых кровавых диктатур последнего десятилетия. Посмотрите, где Россия стоит сегодня, и где она была когда-то. Самая близкая союзница России в арабском мире Сирия (пожалуй, ее единственная на сегодня подлинная союзница) находится на последнем издыхании. Ее ненавидят, она расколота, на ее территории действуют многочисленные повстанцы и «Аль-Каида». Узнать о том, что все это означает для России в перспективе, можно из одного красноречивого видео.
Самый наблюдательные зрители заметят, что показанный на записи мужчина с рыжей бородой говорит по-русски (подписи там тоже на русском). Кто он такой? Он лидер особенно жестокого ответвления «Аль-Каиды» «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар», которое воюет в Сирии. Он чеченец, как и многие из его подчиненных. Эта группировка несет ответственность за самые жестокие злодеяния, такие как казни с обезглавливанием людей, а также за захват двух священников в Алеппо. Она нанесла такой вред повстанцам, что многие из них утверждают, будто этой группировкой или как минимум какой-то ее частью руководят российские спецслужбы - специально для их дискредитации. Скорее всего, это чушь, но с точки зрения русских, если это так, то тем хуже. Нам в Британии говорят, что мы должны опасаться закоренелых и закаленных в боях джихадистов, которые возвращаются из Сирии (или из Сомали), чтобы наносить удары на британской земле. Но мы вышли из Ирака, и вот-вот выйдем из Афганистана, в связи с чем уже не являемся такой мишенью, какой были прежде. Однако джихадистам регулярно говорят о том, что они должны сосредоточиться на партизанской борьбе в тех частях российского Кавказа, где проживают мусульмане. А это Чечня, Ингушетия и Дагестан. Помните Беслан? Это было еще до того, как Россия втянулась в сирийский конфликт. У джихадистов появится хорошая возможность, если, как пообещал российский министр иностранных дел Сергей Лавров, Россия предоставит свои войска для охраны инспекторов, которые будут действовать в рамках программы по уничтожению химического оружия, что предусмотрено соглашением, нашедшим поддержку в ООН.
Да, химическое оружие. Вернемся к этому соглашению. Российский престиж зависит от того, насколько внимательно внешний мир прислушается к двум очень сильным сигналам, не заметив при этом их противоречивости. Первый, и его повторил Владимир Путин в своей статье на страницах New York Times, заключается в том, что президент Асад не виновен, что он не применял химическое оружие, и что это дело рук оппозиции. Второй состоит в том, что Россия заработала много очков, убедив Асада отказаться от химического оружия. Есть люди, которым так не хочется признавать вину Асада, что они будут упорно утверждать, будто это был акт исключительного человеколюбия и добросердечия со стороны обоих руководителей - непревзойденный пример смирения и готовности подставить другую щеку. Стать жертвой химической атаки и отказаться в ответ от собственного химического оружия - что может быть благороднее?
Но если это так, должна существовать безусловная договоренность о том, что Россия будет до конца защищать Асада, поскольку она отняла у него последнее средство сдерживания и устрашения, и что Россия связывает с этим режимом свою судьбу, как она невольно поступила в Афганистане в 1980-е годы. Намного вероятнее, как мне кажется, следующее. Россия уверена в том, что атака 21 августа является делом рук Асада, и отказ от химического оружия был ее отчаянным требованием и условием сохранения поддержки Асаду. В New Yorker на этой неделе появилась короткая статья о том, как американская разведка обнаружила в декабре, что войска Асада снаряжают химическое оружие. Действуя через Россию и Иран, она предотвратила химический удар. Конечно, проверить это невозможно. Но информация эта кажется правдивой, когда видишь, как Россия рвет в отчаянии волосы у себя на голове, наблюдая за действиями своего сирийского протеже (даже Путин намекал на это). И вот теперь Путин получил сирийское досье, но с ним он не сможет победить. Россию будут всячески обливать грязью за преступления Асада, но если Асад все-таки одержит победу, или по крайней мере сумеет сохранить какую-то власть, то это обеспечит соблюдение интересов Ирана. Сегодня уже непонятно, какие интересы есть у России в Сирии, кроме чувства собственного достоинства, но ведь этим сыт не будешь, не так ли?
Но хватит о Сирии, хотя это еще одна стратегическая потеря для Путина. Часто говорят, что он решительно выступает против антисирийской резолюции ООН, поскольку позволил принять подобную резолюцию против Ливии, а потом почувствовал себя обманутым, когда Запад воспользовался этой резолюцией, чтобы свергнуть полковника Каддафи. Его аргументация всегда казалась мне странной, поскольку тогда было совершенно очевидно, что резолюцию проталкивают Британия и Франция, а ООН ее поддерживает. Но возможно, что падение Каддафи представляло собой смерть кого-то еще, кто, как и Саддам до него, был пусть эксцентричным и ненадежным, но все-таки клиентом России (по крайней мере, ее военной промышленности). Конечно, ей необходимо защищать Асада, так как последние моменты жизни российских ставленников от Чаушеску до Каддафи были не особо привлекательными. Между тем, когда Путин обращает внимание на другие регионы, он и там терпит неудачу. Сейчас Китай приходит на смену России в Центральной Азии, оказывая ведущее влияние на бывшие колонии Москвы.
На мой взгляд, сегодня очень мало свидетельств того, что к моменту отставки Путина ему удастся восстановить место России в мире. Скорее всего, его мужественное позирование будет расценено как стремление скрыть продолжающийся упадок России, которое мешает действиям по реальному предотвращению этого процесса. В то же время, самое худшее, что можно сказать о президенте Обаме, это что он повторяет в Сирии ошибки (мнимые) президента Джорджа Буша в Афганистане. Знаменитое высказывание Тэтчер в адрес Буша (Не надо колебаться, Джордж!) вполне применимо и к его нынешнему преемнику. Стоя в стороне и наблюдая за тем, как Сирия горит в огне гражданской войны из-за усиливающейся неспособности России управлять своими вотчинами, он наверняка создает проблемы завтрашнего дня. Асад вряд ли вернет контроль над своим королевством, которое вполне может превратиться в центр беззакония, где действует «Аль-Каида». Именно это произошло в Афганистане. Но истина заключается в том, что в стратегическом плане Америка от этого мало что потеряет. У нее остаются ключевые союзники на Ближнем Востоке, такие как Израиль и государства Персидского залива. Если ей удастся договориться с Ираном (знаю, шансов на это мало, но исключать договоренность полностью все равно не стоит), ее позиции усилятся даже в случае продолжения конфликта в Сирии. Россия не может не понимать, что если будет заключена какая-то сделка, и иранская нефть вернется на рынок, то цены упадут, а ее зависимая от нефти экономика окажется в опасности. А как насчет Асада? Укрепятся ли его позиции от такой сделки? Вряд ли. Повстанцы по-прежнему так же близки к центру Дамаска, как и 21 августа. Они по-прежнему контролируют значительную часть страны. На видео, о котором я говорил выше, там показано, как группа чеченцев инспектирует свои трофеи на авиабазе 66 неподалеку от Хамы. Это еще одна потеря режима, причем неподалеку от центра страны.
Ричард Спенсер
