Три дня продержаться. Система ПВО Сирии вполне может оказать сопротивление американской атаке – при определенных условиях
Распределение целей – это всегда взаимная игра на опережение. Атакующая сторона просто обязана в первые же часы уничтожить оборону и «очистить небо». И наоборот, обороняющие будут стремиться избежать этих потерь и уничтожить средства нападения, чтобы истощить ресурсы противника. Первыми целями «Томагавков» станут наиболее дееспособные системы ПВО Сирии, которые, в свою очередь, и являются инструментом для максимального уничтожения именно крылатых ракет.
Система ПВО Сирии будет вынуждена решать две параллельные задачи. Первая – отражение первичной ракетной атаки. Вторая – традиционная защита воздушного пространства по территориальному принципу.
Сейчас система ПВО Сирии примерно так и организована. Большей частью она состоит из давно устаревших советских средств средней дальности С-125 «Нева», С-125М «Печора», «Куб» (до 200 единиц), «Оса» (14 батарей, то есть до 60 боевых машин). Предполагается, что на вооружении находятся до 50 сверхсовременных «Панцирь С-13», но, скорее всего, на дежурство успели поставить только часть из них. Вся эта груда металла, считая находящие на долгосрочном хранении 100-миллиметровые пушки КС-19 и приписанные к сухопутным войскам почти 2500 «Шилок» и 35 «Стрел», по старинке прикрывает «штатное боевое расписание».
Надо понимать, что сирийское командование – очень неглупые мужчины. Стратегическая система только кажется устаревшей, потому что строилась по старинке для обеспечения крупномасштабной сухопутной войны. Потенциальные противники (Израиль и Турция) обладают несравнимо большей мощью авиации. Зачем вообще Сирии надо до сих пор содержать 150 МиГ-21 – науке неизвестно. Но нет никаких гарантий, что и 48 МиГ-29 смогут взлететь. То же касается и 50 боеспособных МиГ-23 и 30 перехватчиков МиГ-25. По разным подсчетам, плотность истребительного авиационного прикрытия может составить максимум 5%. Это тоже немало, но именно потому в последние лет 10 сознательно особое внимание уделялось именно развитию стратегической системы ПВО.
Но эта система годами затачивалась под войну с Израилем. Потому в ней сейчас преобладают хоть и устаревшие, но очень многочисленные системы среднего радиуса действия. Их очень много, и это хорошо. Они должны были создать максимальную плотность поражения именно с юго-западного направления на средних высотах, прикрывая сухопутные войска от штурмового удара. Теперь им срочно придется переучиваться.
В первую очередь переучиваться придется сейчас на другой параметр целей. Было много шума об эффективности сирийской ПВО после сбитого турецкого «Фантома». По одному такому случаю судить о всей системе нельзя, но именно он серьезно остудил Анкару. Ведь задача того полета была в выявлении новых систем обнаружения, расположенных не вдоль турецкой границы, а вдоль моря, и уничтожение самолета было единственным разумным решением для ПВО Сирии – в противном случае он привез бы на себе все параметры новых РЛС.
Сейчас же необходимо пересмотреть настройки РЛС, поскольку обстановка на театре военных действий будет принципиально иная. В первые 48 часов противником будут массово применяться малоразмерные цели – от «Томагавков» и управляемых бомб до сотен отвлекающих целей. Причем основной удар в первые минуты придется не по самим ЗРК, а по системам обнаружения и управления.
Самое слабое место сирийской ПВО – насмерть устаревшая система управления и командования. Она целиком скопирована с советской, что подразумевает жесткую вертикальную структуру. Если цепочка приказов где-то по дороге рвется – все останавливается.
Однако в последний год жесткость системы изменилась просто под давлением обстоятельств. Создано два общих командования ПВО (Северное и Южное), далее пункты управления частей и подразделений, которые по старинке используют коротковолновые и даже проводные системы связи. Но на сегодняшний день в строй введены три полностью компьютеризированных командных пункта российского производства. Они могут самостоятельно еще до начала воздушного боя принимать решения по целям, организовывать боевые действия и обмениваться оперативно-тактической информацией. Не бог весть что, идеология управления системой ближнего боя, например, безнадежно устарела, но у новых КП есть одно безусловное преимущество: они не зависят от приказов из Дамаска. Получился эффект «разумной децентрализации», когда ущербность старой системы командования была компенсирована новыми технологиями.#{weapon}
Но все равно значительная часть систем обнаружения осталась на уровне арабо-израильских войн 50-летней давности. Например, ЗРК «Квадрат» до сих пор наводится вручную. То есть сидит человек за экраном комплекса «Краб» 1960 года производства (экран, а не человек) и отслеживает глазами 10 крупных целей. Одновременно он нажимает на кнопки и кричит голосом, потому что того же года производства антенны сами не наводятся, их надо подтолкнуть. Хорошо обученный экипаж справится секунд за 30 при дальности радиолиний до 15 километров. Все. Приплыли. Воронка одна останется.
Автоматизированные системы управления должны были поставляться в Сирию только в комплекте с самими ЗРК уже другого поколения. Но такая штука, как планшетный компьютер, сирийской армии неизвестна. Поэтому эффективность современных российских РЛС в Сирии мало поможет эффективности поражения воздушных целей – обеспечение ПВО системами автоматизированной обработки полученной информации запоздало. Поставки техники шли не в полном комплекте обеспечения, а частями. Что и имел в виду президент Путин, говоря, что «Россия приостановила поставки техники в Сирию».
По факту Сирия обладает только двумя по-настоящему современными РЛС. Во-первых, это абсолютно российский радар, обслуживаемый абсолютно русскими людьми на горе Джебель аль-Харра недалеко от Дамаска. И аналогичный, но с местным персоналом на горе Санин. Они заточены на Израиль и Средиземное море и связаны с наиболее современными и эффективными системами ПВО: теми самыми С-300 и С-200. Даже старенькая С-200 обеспечивает перехват целей на расстоянии до 150 километров от побережья и полностью закрывает порты Тартус и Латакия. Любая цель перехватывается на дальности 100 километров от крупных городов даже при пуске со стороны Турции.
Однако надо понимать, что «Томагавк» – тупая ракета. Для ее запуска дежурный офицер эсминца из корабельного центра управления огнем должен по спутнику запросить (а это другое помещение – центр связи, куда надо еще сходить и иметь допуск, чтобы войти, не все штаб-офицеры корабля имеют право зайти в центр связи) несколько ведомств на территории США. В том числе управление картографии, поскольку только оно располагает необходимыми данными для загрузки в систему наведения. Запрос тянет на две–три минуты и идет по открытой линии. Для прочтения этой увлекательной переписки в Восточном Средиземноморье уже находится российский корабль «Приазовье». Далее низкая скорость полета в горной зоне («Томагавк» просто следует рельефу местности, а значит, должен аккуратно маневрировать между препятствиями) позволит рассматривать его целью, не более защищенной, чем ФАУ-1 в 1944 году. Хоть из пулемета расстреливай.
Из этого следует логичный вывод. Наиболее эффективные мобильные системы ПВО Сирии (С-300) должны быть переведены на постоянное дежурство вне обычной зоны охранения. Иными словами, они переезжают на северо-восток от Дамаска, где их невозможно достать, и выводятся из-под оперативного командования. Получается «неуловимый Джо» с радиусом поражения вплоть до Кипра на восток и до Эйлата на юг.
Слабость этой идеи в том, что между устойчивыми стратегическими зонами обороны (Северной и Южной) получается провал в интегральной зоне поражения на малых и предельно малых высотах. Там остаются несколько батарей С-200, но, скорее всего, они погибнут первыми, поскольку их местоположение давно известно. Держать там в скрытом резерве (то есть перемещать по кругу) С-300 и «Буки» – спорная идея. Все равно покрытие на сверхмалой высоте составит не более 15%, с чем придется смириться.
Та же история при отражении удара со стороны Турции на предельно малой высоте. Три дивизиона С-200, столько же С-75 и два С-125 могут остаться в живых, только кочуя. Тем более что их радиоэлектронные системы полностью беззащитны от активных помех. Есть еще ар-Раканское направление (север), аль-Хасанское (северо-восточное), Даур-аз-Заурское, которые при таком раскладе оказываются вообще неприкрытыми. Единственное разумное спасение – это создание мобильных бригад из остатков «Буков» и «Панцирей». На худой конец ПЗРК и зениток.
Вообще вся «система самоприкрытия» – ПВО сухопутных войск вплоть до «Стрел» – должна работать сама на себя по факту появления целей. Не надо слушать приказов из Дамаска, если такие даже начнут поступать. А локальные РЛС должны включаться на более чем на 20 секунд только для сопровождения цели.
Технически ПВО Сирии имеют 15–20-кратный перевес перед атакующей стороной именно в районе четырех крупных городов. «Зонтик» плотно закрывает Дамаск, Алеппо, Хаму и Идлиб. Хомс – уже не город, а груда бетона, там защищать нечего. Значит, наиболее перспективной задачей будет вынос радиуса поражения более чем на 100 километров в Средиземное море и вглубь Турции. При этом полностью провальным участком останется восточная граница с Ираком, откуда наверняка налетят бомбардировщики с Бахрейна и с «Нимица».
Остаются еще чисто бытовые проблемы, связанные с обученностью (или необученностью) персонала. При отсутствии компьютерного распределения целей кто-то самый умный должен договориться с соседним расчетом о зоне ответственности. Иначе 40 ракет полетят в один «Томкэт», а все остальные благополучно отбомбятся. Надо создать смешанные батареи ПВО по разным высотам поражения. То есть пространство в высоту должно быть закрыто различными системами, чтобы они тоже не «отбирали» цели друг у друга. Нужна ложная система огня. Пусть старые «Уралы» с деревянными ракетами ездят по кругу. Очень эффективно. Огонь надо вести только по малоразмерным целям на максимальную глубину поражения и разнотипными системами. Проще говоря: увидел – выстрелил, а потом подумал, зачем и что это было. Перекрытие радиационного поля РЛС – двух–трехкратное. Иначе спасайся. Старые РЛС ставить на расстоянии 300 метров от ЗРК. Поврежденные – использовать как ложные цели. Кабели – закапывать минимум на полметра, не лениться. Персонал загонять в траншеи и заставлять разжигать костры по ночам – будете смеяться, но американские ракеты с тепловым наблюдением до сих пор воспринимают их как точку наведения.
Все это может выстоять вот эти критические три–четыре дня, после которых у авианосных групп начнет заканчиваться боезапас. А там уже – только Бог знает.
Евгений Крутиков
