Бедность среди изобилия: дисбалансы капитализма
Прибыль крупных корпораций, напротив, продолжает расти. Об этом пишет англоязычный интернет-журнал «In defense of Marxism».
Эта зияющая и постоянно растущая пропасть неравенства, конечно, не могла остаться незамеченной капиталистами и их апологетами в СМИ. В одной из своих последних статей, названной «Несоответствие» ("The Mismatch"), журнал «The Economist» отмечает факт роста прибыли крупных компаний:
«Дела у бизнеса уверенно идут в гору. Несмотря на общую слабость экономики прибыли американских корпораций достаточно высоки по отношению к ВВП. В действительности крах 2008-2009 г.г. стал лишь кратковременным отрезком на долгосрочном возрастающем тренде».
Проще говоря, всё большая доля материальных благ, произведённых на территории США - крупнейшей и богатейшей экономики мира - попадает в карман капиталистов в форме прибыли.
В другой недавней статье от 10 августа 2013 года «The Economist» описывает схожую ситуацию в Великобритании:
«Благодаря принятым мерам экономика движется от катастрофы к восстановлению. Правда, на размерах кошельков большинства людей - со средними и низкими доходами - это обстоятельство мало отразилось. Уровень инфляции сохраняется на сравнительно умеренном уровне, но темп роста зарплат сильно отстаёт от него. Результаты последних исследований, проводимых государственными органами, говорят о том, что 52% британцев едва сводят концы с концами.
... Их проблемы относятся к началу 2000 годов. С тех пор рост расходов на проживание значительно превысил темпы повышения зарплат. За период с 2010 по 2015 год реальные доходы населения сократятся на 6,660 евро (10,250 долларов)».
Журнал продолжает:
«Сложившуюся ситуацию принято объяснять тем, что экономическая ситуация сильно изменилась, благодаря чему капитал получил множество преимуществ перед трудящимися. До 1980-х годов сильные профсоюзы могли отвоевать значительную долю прибыли для своих членов. Прибытие миллиардов рабочих из Китая и Восточной Европы оказало понижающее воздействие на уровень зарплат (кроме финансового сектора, конечно же) и позволило капиталу усилить эксплуатацию трудящихся, отчуждая себе большую част прибыли».
Другими словами, растущее неравенство, которое мы можем наблюдать в обществе в течение последних нескольких лет, не является результатом нынешнего кризиса, а вытекает из предыдущих десятилетий. В течение этих лет класс капиталистов постоянно увеличивал свои прибыли за счёт трудового народа, который в полной мере ощутил возрастающий уровень эксплуатации - как в развитых, так и в развивающихся капиталистических странах
В своей статье «The Economist» также аккуратно замалчивает тот факт, что «сильные профсоюзы» до 1980-х годов подвергались постоянным атакам и были разбиты капиталистическими государствами, например такими политиками, как Маргарет Тэтчер, которая притесняла профсоюзы, вводя законы, ограничивающие возможность их создания и организации акций в защиту прав трудящихся.
Внутреннее противоречие
Однако эта же статья идёт дальше, ссылаясь на Маркса и утверждая, что не кризис вызвал неравенство меду трудом и капиталом, а растущее неравенство стало причиной кризиса:
«Карл Маркс полагал, что это в итоге приведёт к коллапсу капитализма - промышленность будет сконцентрирована в руках крайне ограниченного круга лиц с монопольной властью, и рабочие не смогут позволить себе купить тот товар, который они же произвели».
И здесь мы подходим к сути вопроса капиталистической системы - вопроса, который реформисты постоянно опускают. То неравенство, которое мы сейчас наблюдаем - с падающим уровнем жизни трудящихся и молодёжи, одновременно с ростом доходов корпораций - не является простым лишь следствием нынешнего кризиса, это логика самой капиталистической системы. Пропасть между трудом и капиталом не представляет собой лишь симптом кризиса, это его причина, а сама болезнь кроется в экономических отношениях капитализма.
Капитализм это система, в основе которой лежит неутолимая жажда прибыли. Каждый капиталист обязан накапливать, инвестировать и расширять свой бизнес иначе ему грозит потеря доли рынка. В этой бесконечной погоне за прибылью конкуренция заставляет капиталиста вкладывать средства в оборудование, сокращающее трудозатраты, терроризировать рабочих, сокращать издержки на заработную плату. Делая это одновременно, класс капиталистов урезает зарплату рабочему классу - иначе говоря, сокращает тот самый спрос на товары, который капитализм производит, т.е. капиталисты сами рубят сук, на котором сидят.
Этот процесс, по словам Маркса, не является кризисом недопотребления - кризисом, вызванным тем, что рабочие недостаточно потребляют - такой кризис легко преодолеть, повышая налоги на богатых и платя рабочим больше или стимулируя экономику через государственные инвестиции, как представляют себе реформисты и идеалисты-кейнсианцы. На самом деле это кризис перепроизводства - результат внутреннего противоречия системы, в которой средства производства сконцентрированы в частных руках, а единственной целью производства является извлечение прибыли. И дело не в том, что рабочим платят слишком мало; в рамках системы, основанной на принципе максимизации прибыльности производства, рабочий класс в целом никогда не сможет выкупить те товары, которые он произвёл.
В то же время нельзя сказать, что пропасть между трудом и капиталом порождается кризисом; это неравенство является неотъемлемой часть капиталистической системы: эксплуатация большинства является залогом процветания меньшинства; лишь одновременное существование двух противоположностей - капиталиста и трудящегося человека - приводит к конечному неравенству. И логика системы заключается в том, что каждая из сторон будет стараться повысить свою долю богатства. Капиталист - повысить прибыль и усугубить неравенство, трудящийся - повысить заработную плату и сократить неравенство. И в этом кроется суть классовой борьбы - борьбы между капиталистом и рабочим за прибавочный продукт. Таким образом, преодолеть неравенство, значит ликвидировать саму систему капитализма. Реформисты не способны понять это.
Денежные резервы и неиспользуемые мощности
Далее в статье журнала «The Economist» ставится очень важный вопрос:
«Высокая доходность капитала (высокая прибыль) должна привлекать всё большее количество предпринимателей или стимулировать бизнес инвестировать больше, получая большую отдачу от капитала. Так почему же этого не происходит?»
После в статье приводится статистика, демонстрирующая, что прибыли корпораций США достигли максимальных значений за последние 30 лет и равняются 12% ВВП, в то время как инвестиции коммерческих предприятий упали до минимального за тот же срок уровня в 10% ВВП. Эти и другие статистические данные иллюстрируют один и тот же феномен - крупный бизнес сегодня не инвестирует. Дж. Teтт в газете "The Financial Times" (17 января 2013 года) так комментирует сложившуюся ситуацию:
«Последние годы эксперты и политики США часто сокрушаются по поводу того, что американские компании обладают массой свободных денег. По некоторым подсчётам их сумма достигает как минимум 2 тлрн. долл. Так или иначе, становится очевидно, что денежные запасы компаний растут. ...Нетрудно догадаться, что такое положение дел не может считаться нормальным. Если компании предпочитают сохранять финансовые активы, а не инвестировать их в оборудование или в наём рабочих, это ставит под вопрос возможность дальнейшего экономического роста».
Между тем, Т. Джэксон - один из авторов "The Financial Times" - в своей статье от 11 марта 2012 года приводит такие же цифры по европейским и британским компаниям, обладающим денежными резервами в размере 2 трлн. евро и 750 млрд. фунтов соответственно. Джексон напрямую говорит о том, что процесс накопления денег сверх потребностей - горькая правда современной экономики. Канадские экономисты сообщают о 500 млрд. долларов, которые лежат мёртвым грузом в компаниях из их страны. Этот показатель вырос на 43% с 2009 года. Apple - крупнейшая транснациональная корпорация по продаже электроники - сидит на денежном мешке размером в 100 млрд. долл.
Для сравнения: ВВП Великобритании составляет примерно 1,57 трлн. фунтов, а её суверенный долг равняется 1,2 трлн. фунтов. При этом крупные компании страны хранят на своих счетах колоссальные средства (750 млрд. фунтов - половина ВВП, 60% госдолга или 110% расходной части госбюджета), которые уже сейчас могли быть пущены в дело.
Денежные резервы корпораций США (2 трлн. долл.) в два раза превышают размер дефицита госбюджета, который составляет около 1 трлн. долл. Эти 2 трлн. долл., лежащие в карманах крупнейших капиталистов, могли бы покрыть 12% всего госдолга США (он приблизительно равняется 17 трлн. долл.), а 2 трлн. евро. в руках бизнесменов Европы эквивалентны 18% совокупного долга стран еврозоны, который равен 11,1 млрд. евро.
Можно себе представить, каким огромным стимулом роста стало бы вливание в экономику этих свободных средств. В той же Великобритании эта мера могла бы привести удвоению расходов на образование, медицину и транспорт.
Так почему же бизнесмены всего мира не спешат инвестировать свои запасы? Почему они сидят на золотых мешках, когда норма прибыли так высока и позволяет сорвать большой ку?. "The Economist" пытается сам дать ответь на свой вопрос:
«Китай играет важную роль в этой головоломке. Как известно, он инвестировал гигантские суммы, равные 50% от ВВП, в средства производства. Возвращаясь к компании Apple, для неё это стало огромным источником прибыли. Стоимость производства комплектующих упала, и благодаря бизнес-смекалке компания продолжает продавать товар по завышенной цене.
... M. Ховел из компании Cross Border Capital полагает, что экономика столкнулась с проблемой наличия слишком большого количества производителей.
...Короче говоря, проблема кроется в переизбытке мощностей, а не накоплений. Неиспользуемые мощности, появлению которых поспособствовали обильные китайские кредиты, провалили уровень предельной нормы прибыли на новые капиталовложения, что в свою очередь снизило реальную доходность облигаций».
Другими словами, недостаток инвестиций в мировом масштабе вызван существованием в системе огромных неиспользуемых мощностей, т.е. перепроизводством. Зачем капиталисту вкладывать больше в производство, рабочие места, оборудование, фабрики, инфраструктуру и т.д., если бизнес сейчас не может продать то, что он уже произвёл?
Роль Китая
По мнению "The Economist", китайская экономика играет важную роль в ситуации с избыточной производительностью в мире. Как указывает упомянутая выше статья, китайское правительство за последние несколько лет переориентировало свою экономику, направив её от экспортозависимости к активному привлечению инвестиций. Причины такого поведения предельно просты: резкое падение спроса в Европе и США - основных китайских рынках сбыта - как результат глобального кризиса заставило правительство Китая икать новые источники роста или же в полной мере испытать удар кризиса.
Желая сохранить стремительную скорость своего экономического роста, китайцы успешно провели кейнсианский эксперимент в мировом масштабе, привлекая кредиты для финансирования огромной инвестиционной волны. Кредитование в Китае возросло с 122% ВВП в 2008 году до 171% в 2010 г. Этот рост превзошёл даже показатели экономики США в предкризисном 2007 году. Сегодня соотношение долга (корпоративного, государственного и долга домохозяйств) к ВВП КНР достигло отметки в 200% ВВП.
Как мы уже отметили ранее, и как отмечают наиболее дальновидные представители буржуазии, эта инвестиционная гулянка, начавшаяся в 2008-09 годах, породила огромные противоречия, как в самом Китае, так и в мировом масштабе. Расширение кредитования привело к стремительному наращиванию местного государственного долга, и центральное правительство находится под постоянным давлением, пытаясь сдуть этот кредитный пузырь, не допустить его взрыва. Тем временем массовое привлечение инвестиций в китайскую экономику - их размер достиг уже 50% ВВП страны - продолжает развивать производительные силы Китая, что лишь усугубляет ситуацию с неиспользуемыми мощностями и кризисом перепроизводства. В одной из своих статей "The Economist" ссылается на слова нобелевского лауреата по экономике П. Кругмана о китайской экономике:
«Инвестиции должны повышать мощность экономики, удовлетворяя интересы потребителя и внешних рынков. Однако в Китае, считает г-н Кругман, большие инвестиционные расходы - это сизифов труд. Повышение мощностей становится самоцелью.
...Очевидно, что Китай должен снизить темп роста капиталовложений. Однако г-н Кругман и другие экономисты уверены, что это может ввергнуть страну в кризис. Их подход повторяет модель семидесятилетней давности, описанную Р.Харродом и Э.Домаром, в основе которой лежит тезис об экономике, балансирующей на лезвии ножа между бумом и депрессией. Эта теория признаёт двойственность роли инвестиций в экономике. В соответствии с описанием, данным М. Вольфом в газете "The Financial Times", инвестиции являются как «источником повышения мощности экономики», так и «источником роста спроса». Иногда они имеют противоположное воздействие. Если экономика растёт, то нет нужды добавлять ей мощности. На деле это предполагает сокращение инвестиций. Однако поскольку инвестиционные расходы порождают спрос, снижение их объёма будет означать падение спроса и сокращение темпов роста. Избегая появления избыточных мощностей, экономика заходит в тупик, лишь увеличивая их.
...Критики китайской политики избыточного привлечения инвестиций беспокоятся не только о появлении излишних мощностей, но и о растущих долгах. Китайцы в целом казались бережливыми: размер сбережений у них даже превышает объёмы инвестиций. Но держатели сбережений и инвесторы, как правило, разные люди. На сохранении баланса их интересов зиждется финансовая система Китая, перенаправляющая большие ресурсы от первых ко вторым. Долги китайских компаний в прошлом году составили сумму, эквивалентную 142% ВВП страны (по информации Goldman Sachs), а долги местных правительств от инвестиционных вложений составляют ещё 22,5%. Несмотря на то, что точный подсчёт произвести невозможно, объём безнадёжных долгов - тех, долгов, вернуть которые уже не удастся - достигает уровня в четверть ВВП страны (газета "The Economist" 17 августа 2013 г.)»
Вместо того, чтобы преодолеть кризис, огромные объёмы китайских инвестиционных заимствований попросту посеяли семена для разрастания нового, ещё более разрушительного кризиса в будущем - как для Китая, так и для мира в целом.
"The Economist" продолжает:
«С тех пор, как в июне обнаружился дефицит наличных средств, когда центральный банк изъял наличность из банковской системы в наказание безрассудным кредиторам, Китай стал большим источником проблем и беспокойства для всей мировой экономики.
... Международный валютный фонд на этой неделе заявил, что рост китайской экономики стал «чересчур зависимым от инвестиций и нестабильного роста кредитных потоков». Инвестиции опять обеспечили основу роста экономики Китая в первой половину года». ("The Economist", 20 июля 2013 г)».
И комментирует:
«КНР находится на середине опасного пути по переходу от модели роста экономики, зависящей от инвестиционных потоков, к более сбалансированной системе, ориентированной на потребительскую активность. Приток инвестиций уже породил большое количество безнадёжных долгов...
...Плохие новости заключаются в том, что «время рекордных скоростей» закончилось. Китайская модель, основанная на запредельных инвестициях и ориентации на экспорт, изжила себя» ("The Economist", 27 июля 2013 г.)»
Замедление экономики КНР, в свою очередь, беспокоит Бразилию, Австралию, Африку, Россию - страны, ставшие зависимыми от экспорта сырья, обеспечивающего экономический рост Китая.
Глобальные дисбалансы и напряжённость
Западные капиталисты надеются на «изменение баланса экономики Китая», её переориентирование с инвестиций и экспорта на внутреннее потребление и импорт. Иначе говоря, буржуазия Европы, США и т.д. хотели бы, чтобы буржуазия, работающая в Китае, платила местным рабочим больше, чтобы они могли купить товары, произведённые американским и европейским капиталом. Это в свою очередь позволит компаниям из США и ЕС пустить в дело их большие денежные мешки, инвестируя в производство, создавая новые рабочие места и экспортируя кризис из Запада в КНР.
Другой возможный вариант развития событий - и он очень волнует капиталистов США и Европы - заключается в том, что огромные неиспользуемые мощности Китая вместе с переизбытком товаров хлынут на западные рынки, заставляя снижаться рекордно высокие прибыли вышеупомянутых буржуа.
Процитированная выше статья из "The Economist" заключает:
«Всё это может означать лишь одно - прибыли могут вернуться на «нормальный» уровень. Если экономика КНР не будет в дальнейшем расти как прежде, китайские сверхмощности наводнят мировые рынки, снижая показатели рентабельности. Более благоприятный исход (для капиталистов США и Европы) будет заключаться в том, что китайцы переключат свою экономику с производства на потребление, и что западные корпорации увеличат свои капитальные расходы в попытке освоить для себя этот новый рынок».
В любом случае в перспективе ожидается повышение напряжённости между нациями, каждая из которых будет стараться защитить прибыли капиталистов в своих странах; напряжение будет нарастать по мере того, как кризис капитализма будет набирать обороты, распространяться на мировую экономику, все элементы которой сегодня глубоко взаимоувязаны. Мы в очередной раз видим, какие гигантские барьеры созданы капитализмом на пути развития производительных сил: частная собственность на средства производства и национальное государство.
Капитализм по своей природе является анархической, хаотичной, нестабильной системой. Неравенство и дисбалансы будут существовать до тех пор, пока на планете господствуют капиталистические отношения. Эти барьеры, тормозящие развитие производительных сил, есть результат иррациональной и анархической системы. Они должны быть уничтожены и заменены на рациональное, демократичное планирование производственного процесса, международное социалистическое производство, организованное в интересах большинства. Только таким образом мы сможем добиться построения поистине справедливого общества, основанного на гармоничных отношениях между людьми и между человеком и природой.
Олег Комолов
