Все, что вы хотели узнать про КС, но боялись спросить
В декабре 2011 г. в России изменилась политическая реальность: десятки, а затем и сотни тысяч людей самым непосредственным образом заявили о своем недовольстве статус-кво и желании его изменить. Общие интересы этих людей попытались выразить организаторы и ораторы митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Результаты этих попыток противоречивы, для них нет другой объективной шкалы оценок, кроме динамики численности митингов — а это критерий весьма расплывчатый и сильно зависящий от внешних обстоятельств.
На самом деле позитивная динамика численности митингов, при всей ее желательности, не является самоцелью. Когда счет сторонников и сочувствующих идет на сотни тысяч, важно понять, как протест может расти дальше, не ограничиваясь физическими размерами одной площади в Москве, как обеспечить наглядность этого роста, наконец, как конвертировать этот эффект в политические результаты.
1. Зачем все это нужно и кто это все придумал
Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с проблемой формирования политического субъекта, адекватного общим интересам «новых протестантов». Политическая неоднородность недовольных путинской моделью управления Россией делает актуальной создание целого ряда различных политических структур, объединяющих единомышленников («партии»), но еще более важно обеспечить их взаимодействие строго по определенным правилам и объединение усилий с целью обеспечить рост протестной массы. Кроме того, еще более широкому кругу граждан (здесь счет уже идет на миллионы), которые пока ни в чем не участвовали, но следят за развитием событий (с сочувствием/интересом/недоверием), существенно понимать, «как это работает» — кто и как планирует, принимает решения, несет ответственность.
Первые же массовые митинги немедленно привели к появлению очереди «политических лидеров», с большими или меньшими основаниями стремящихся занять «место в президиуме» или хотя бы получить возможность выступить со сцены. Предпринимались попытки как-то упорядочить этот процесс, но они не могли решить проблему фундаментального несоответствия имевшихся на тот момент политических структур огромной массе «ранее не состоявших» участников митингов.
После известного голосования о выступающих на митинге 24 декабря, которое было организовано по стихийно принятому формату (мои предложения не прошли), прояснились контуры конструкции, которая сможет решить проблему. Основные условия создания этой конструкции были сформулированы мною после серии разговоров на эту тему с ключевыми людьми (Навальный, Каспаров, Удальцов, Чирикова, И. Пономарев). Первый проект праймериз стал основой для обсуждения «оргкомитетом» формата будущего КС. В ходе этих дискуссий пришлось пойти на компромиссы, которые, к сожалению, существенно исказили первоначальный замысел (подробнее — в части о квотах). Тем не менее, я считаю сам факт достижения этого компромисса огромным шагом вперед, что косвенно подтверждается впечатляющим числом людей, которые продолжают регистрироваться в качестве избирателей (за 23 дня до дня голосования — более 40 000).
2. Что за «оргкомитет» и кто в него входит? Почему и как он влияет на ЦВК?
Создание любой новой формы легитимности (в данном случае — КС) могут инициировать лишь люди, имеющие неформальный авторитет. На мой взгляд, лучше, чтобы таких людей было немного и чтобы при запуске инициативы они никак не определяли свой статус. Жизнь показала, что эти пожелания чересчур кабинетны. На практике в процессе обсуждения формата КС принимали участие все, кто приходил на заседания рабочей группы, по сложившейся традиции именуемой «оргкомитетом». В противоположность оргкомитету образца декабря 2011 г., который ревниво оберегал «кресла в президиуме», эти заседания были принципиально открытыми, что, конечно, вносило в ход обсуждения и процесс принятия решений некоторый хаос. Например, я не знал лично не менее четверти людей, которые иногда появлялись на заседаниях и голосовали. Часть из них я не знаю до сих пор, с другими более или менее познакомился по факту их участия (это, например, Алиса Образцова, Изабель Магкоева и Григорий Колюцкий). Однако с уверенностью можно сказать, что в оргкомитет входят Алексей Навальный, Гарри Каспаров, Сергей Удальцов, Геннадий и Дмитрий Гудковы, Илья Пономарев, Евгения Чирикова, Ольга Романова, Илья Яшин, Борис Немцов, Александр Белов, Владимир Тор, Сергей Давидис, Петр Царьков, Александр Рыклин, Андрей Пионтковский, Алексей Сахнин, Михаил Шнейдер, Иван Тютрин и Владислав Наганов. В его работе регулярно принимали участие Алена Попова и Тамара Лежнина с Константином Мерзликиным, но, как я понял, к идее создания КС они относятся с разной степенью скептицизма. Изредка приходили Маша Баронова, Надежда Митюшкина, Анастасия Удальцова, Елена Лукьянова, Николай Ляскин, Николай Левшиц и Петр Верзилов. Почти всегда на заседаниях были Ольга Шорина и Анна Ведута. С момента учреждения ЦВК стал приезжать из Екатеринбурга Леонид Волков. Отдельно следует сказать о том, что членов «декабрьского оргкомитета», не перечисленных в этом списке, неоднократно и, насколько я могу судить, настойчиво звали присоединиться к работе.
Двусмысленность понятия «оргкомитет», собственно, и стала непосредственной причиной для появления концепции КС. То ли это рабочий орган, занятый поиском денег на сцену и звук и решающий оргвопросы, то ли это политический орган, который формулирует смыслы и претендует на то, чтобы представлять весь российский протест. На самом деле, конечно, нужно и то, и другое — только для того, чтобы политический орган был признан, он должен быть избран по понятной процедуре, а потом уже он вполне может назначить рабочую группу для решения оргвопросов. Именно так был назначен ЦВК во главе с Леонидом Волковым.
Конечно, руководствуясь все теми же кабинетными приоритетами, оргкомитету следовало бы, определив полномочия ЦВК, больше не касаться его работы и предоставить ему решать все вопросы самостоятельно. С другой стороны, как неизбежные мелкие конфликты и технические неточности, так и явные рейдерские атаки на всю концепцию в целом (кейс МММ), требовали арбитражных решений. (Более подробно — в части восемь.) В общем, очевидно, что регламентная часть конструкции оргкомитет-ЦВК-будущий КС была продумана не до конца и содержит слабые места, часть из которых выявилась в последние недели. Тем не менее, на мой взгляд, пока все допущенные ошибки, во всей их досадной совокупности, и близко не ставят под сомнение состоятельность проекта и его дальнейшие перспективы.
3. Чем будет заниматься КС, каковы его регламент и полномочия
Полномочия КС в общем виде прямо сформулированы в моем проекте праймериз:
Миссия избранного Совета — разработка единых требований сторонников перемен, общее планирование протестной тактики, координация давления на власть и в случае успеха — переговоры с ней. Совет способствует распространению идей протеста по всей стране, разъясняет неопределившимся гражданам смысл совместных протестных действий, осуществляет внешнее представительство.
Насколько я могу судить, с этим положением особенно никто не спорил (кроме разве что Ильи Пономарева с его экзотическим предложением считать КС «техническим органом», но оно очевидным образом опровергнуто практикой), и, по-моему, его вполне достаточно для снятия подозрений типа «что это за кота в мешке нам подсовывают».
Разумеется, необходим и детальный регламент КС. Подготовка проекта (проектов) такого документа — актуальная задача, которую надо решить до выборов и затем проголосовать за тот или иной вариант на первом заседании КС.
4. Для чего нужны квоты, и почему они именно такие
Доминирование в КС по географическому, идеологическому или групповому признаку несет в себе гораздо больше рисков для концепции в целом, чем так называемая разношерстность. Квоты позволяют снизить эти риски.
В первоначальном проекте были предусмотрены квоты, гарантирующие представительство оппозиционным организациям (левым, либеральным, националистическим и внеидеологическим), а также федеральным округам (причем размер квоты на округ предлагалось поставить в зависимость от числа избирателей). Оргкомитет убрал внеидеологическую квоту и отказался от гарантированного регионального представительства, что я считаю самой серьезной из допущенных ошибок. Наша страна и без того чересчур москвоцентрична, я бы сказал — опасно москвоцентрична, чтобы еще дублировать эти проблемы в новых оппозиционных структурах.
Кроме того, предложенная концепция квот в ходе поиска компромисса была серьезно искажена. Я предлагал каждому избирателю выбрать, по какому — одному — из списков он будет голосовать: левому, либеральному, националистическому или внеидеологическому. Тогда можно было бы не устраивать фильтр в виде «представителя курии» в ЦВК, который волюнтаристски решает, регистрировать кандидата в своем списке или нет. Например, Артем Лоскутов смог бы, как он того и хотел, зарегистрироваться по квоте националистов, и тогда уже избиратели, выбравшие бюллетень этой курии — и только они! — решали бы, может он быть их представителем в КС или нет.
Наконец, специально для твердокаменных противников квот можно было бы ввести зависимость их размера от числа проголосовавших — хотя это, вероятно, слишком усложнило бы формат.
5. Как обеспечить обратную связь членов КС с избирателями
На этот важный вопрос обратил внимание коллега из Новосибирска Алексей Мазур. Он практически не обсуждался, но, полагаю, его решение должно стать одним из приоритетов вновь избранного КС. Оно возможно, например, в русле концепции Волкова-Крашенинникова «Облачная демократия», которая предусматривает возможность динамического отзыва голоса, в случае если деятельность делегата не отвечает ожиданиям избирателя. Поскольку, вероятно, техническая реализация этой модели является делом непростым, для начала можно было бы запустить проект типа Parliament Watch, чем я намерен заняться и приглашаю заинтересованных избирателей КС присоединиться к этой инициативе
6. В КС будут одни випы/москвичи, зачем он такой нужен?
Участие в выборах Ксении Собчак, Дмитрия Быкова и других медиазвезд, несомненно, повышает интерес к проекту со стороны внешних наблюдателей. Понятно разочарование кандидатов, для которых вступление в игру «Гражданской платформы» с ее впечатляющим vip-списком оказалось внезапным и снизило шансы на прохождение в КС почти до нуля (в общем, это и ко мне относится), но объективно для проекта такой уровень конкуренции является преимуществом.
Чрезвычайно важно, что полномочия КС ограничены во времени и через год должны состояться новые выборы (разумеется, все это имеет смысл лишь в случае инерционного сценария развития событий в стране, но по умолчанию будем исходить из него). Если, как опасаются многие активисты, для «звезд» рутинная работа в КС не будет представлять интереса, то на новых выборах фактор медиаизвестности уже не будет столь весомым.
Крен в сторону Москвы может быть исправлен еще до очередных выборов. В регионах с высоким уровнем протестной активности вполне возможно формирование представительных региональных координационных структур (как, например, в Нижнем Новгороде), с которыми, если они обладают достаточным авторитетом, КС сам будет искать пути взаимодействия.
7. На что идут собранные деньги, кто это контролирует
Этот вопрос находится полностью в ведении ЦВК, но он обязан публично отчитаться о расходовании собранных средств.
8. Почему и как именно сняли Тесака, эмэмэмщиков и др.
На сайте ЦВК в списке FAQ до сих пор есть вопрос «Что будет, если на выборы в координационный совет выдвинется Василий Якеменко? Света Курицына? Максим "Тесак" Марцинкевич? Владимир Путин?». Там же содержится ответ: «Ничего не будет: выдвинется и примет участие в выборах. А в чем проблема-то?». Подразумевается, что, дескать, пусть регистрируются: таким образом они выразят согласие с требованиями митингов на Болотной и Сахарова да и избраться у них шансов немного. Вполне с этим согласен. В августе на дебатах на тему КС в Репино (под Питером) мне задали примерно такой же вопрос, и я ответил примерно так же. Не верю в рейдерские захваты со стороны прокремлевских молодежек и т.п. По моему опыту, эта опасность всегда бурно обсуждается и всегда служит основанием для ограничительных мер по недопуску людей на собрания, отказу в приеме и т.п. Между тем, я могу припомнить только одну историю такого рода из реальной жизни — и то речь шла о захвате собрания в Самаре, где общая явка не превышала несколько десятков человек.
С эмэмэмщиками ситуация сложнее, потому что они все же гораздо в большей степени секта, чем какие-нибудь «Наши», и уровень мотивации у них выше. Подача заявок-клонов на все места в КС была, конечно, ощутимой угрозой.
С другой стороны, думаю, что и ее реально было отбить без применения административных мер. Но большинство оргкомитета решило полностью снять эти риски, хотя бы и ценой отказа от позиции, изложенной в списке FAQ. На мой взгляд, оргкомитет, почти полностью состоящий из кандидатов в КС, не должен осуществлять арбитраж. Разумнее было бы сформировать какую-нибудь «комиссию по спорам» и запретить входить в нее кандидатам.
9. Зачем отвлекать силы оппозиции от реальных дел (вы бы лучше...)
Для начала хочу задать пару вопросов: сколько из 219 кандидатов в КС вам известны? Как много реальных дел вы за ними признаете? Ответы на них можно предугадать с высокой степенью уверенности. Известно, в лучшем случае, около четверти кандидатов, и подавляющее большинство из них, на ваш взгляд, делают все не так да и вообще напрасно претендуют на лидерство в оппозиции.
Что же, очень может быть. Теперь давайте подумаем, как же убедить этих горе-лидеров заняться тем, чем следует. Что, не будь выборов в КС, они бы толковее работали?
Напротив, КС — это как раз и есть механизм (соглашусь, пока еще очень несовершенный), с помощью которого происходит, в частности, выбор приоритетов, планирование и совместная реализация принятых решений. Следует заметить, что согласие неформальных лидеров на участие в КС (Навального, Каспарова, Удальцова и других, чья победа на выборах практически не вызывает сомнений) ведет к регламентному ограничению их лидерства — во-первых, сроком полномочий (через год надо будет переизбираться) и, во-вторых, демократической процедурой как таковой.
Высказываются опасения, что, дескать, если инициаторы КС увидят, что он выходит из-под их контроля, они не будут подчиняться его решениям и все пойдет прахом. Что же, риски такие есть всегда.
Но давайте вспомним о тех трех четвертях кандидатов, которые вам неизвестны. Быть может, среди них найдутся те, кто в этой ситуации сумеет удержать корабль на плаву? Возможно, стоит присмотреться к их предвыборным программам, обнаружить в них близкие вам идеи и поддержать их на выборах в КС?
Важной миссией КС является кастинг претендентов в новые лидеры. Протестное сообщество, если оно претендует на всероссийский масштаб своей деятельности, обязано разработать и реализовать работающие механизмы самообновления. Только в этом случае у новых идей («вы бы лучше...») есть шанс быть услышанными и оцененными.
10. Как изменить формат КС?
Прежде всего, следует развивать региональное представительство и способствовать непосредственным контактам избранных членов КС с избирателями (см. выше).
Что касается стратегии развития КС, то можно выделить два различных подхода. Прямой полемики на эту тему пока не видно, но в рассуждениях о КС уже сейчас просматривается основная развилка: большая «партия протеста» или «альтернативная легитимность»? Для многих первых вариант является чуть ли не очевидным, но он же и уязвим для критики с позиций «у всех слишком разные цели». Второй вариант мне кажется более интересным. Но, с другой стороны, перспективы альтернативной легитимности, т.е. развитие в сторону Учредительного собрания и/или протопарламента, все же имеют слишком отдаленные ориентиры.
Очень важно, какие итоговые параметры будут у выборов 20-21 октября. Общее число избирателей, явка, распределение по регионам, соотношение офлайн/онлайн, активность голосования по спискам курий — и, разумеется, состав самого КС. Чем он будет разнообразнее, тем больше шансов на развитие.
Исходя из этого, призываю голосовать за максимально приемлемое для вас количество кандидатов «второго эшелона» — за активистов и кандидатов из регионов.
Фотография РИА Новости
http://www.ej
Позиция администрации может не совпадать с мнением автора
