Пистолеты и револьверы – законопослушным гражданам
Мария Бутина
Михаил Гольдреер
Существует точка зрения, что ограничение на приобретение и применение оружия ущемляет права законопослушных граждан. Преступники же не испытывают неудобств в сложившейся системе контроля и профилактики насильственных правонарушений. Еженедельник «ВПК» публикует интервью с руководителем движения «Право на оружие» Марией Бутиной, в определенной степени отражающее взгляды значительной части общества.
– Мария Валерьевна, еженедельник «Военно-промышленный курьер» освещает работу оборонно-промышленного комплекса России. Издание предназначено в первую очередь представителям военной экономики, предпринимателям, ученым, инженерам, мастерам-оружейникам. Его с интересом читают военные профессионалы и любители оружия. Движение «Право на оружие», которое вы имеете честь возглавлять, интересно многим. Расскажите, пожалуйста, о появлении движения, его целях и задачах.
– Наша организация возникла в августе 2011 года как сообщество энтузиастов гражданского оружия, начавшись с обычных посиделок в одном из ресторанов Москвы. Дальше мы, осознав, что нужно действовать, стали проводить свои первые уличные акции и выездные тренировки в тирах и на стрельбищах, подтянулись единомышленники в регионах. В результате за год своей работы мы имеем организацию в несколько сотен единомышленников более чем в 25 регионах страны, а 28–29 октября 2012 года провели первый общероссийский съезд для укрепления своих рядов и формирования легитимных органов управления организацией.
“ Оружейное сообщество страдает определенной самоизолированностью, что во многом определяет государственное законодательство ”
Основная цель движения, как следует из названия, – защита права граждан на оружие. Существует неисчислимое количество бессмысленных законодательных запретов, бюрократических барьеров, произвола, клеветы и предрассудков. Например, есть миф, что легальное оружие не участвует в самообороне и не сдерживает, а якобы, напротив, провоцирует насильственную преступность. Юридические запреты и общественные предрассудки, препятствующие нормальной реализации полноты нашего права на оружие, мы пытаемся по меньшей мере сдерживать, чтобы у нас не отняли даже то, что есть. А поскольку лучшая защита – нападение, то мы проводим и наступательную, просветительскую, правозащитную работу, чтобы это право на оружие не только не сокращалось, но и расширялось.
Отсюда вытекают различные практические направления нашей работы: юридическая и публичная правозащита и консультации тех, кто был вынужден прибегать к необходимой обороне или просто планирует приобрести оружие, повышение оружейной культуры – организация практических и теоретических семинаров, занятий и турниров с теми, кто уже имеет личное оружие или только планирует его приобрести. Работа с органами власти, экспертным сообществом, СМИ, общественным мнением, направленная на информирование сторон о том, что легальное оружие несет обществу много больше пользы, чем вреда, и что право граждан на оружие следует расширять, а не сворачивать.
– Какими средствами массовой информации располагает движение? Насколько вообще оно интересно прессе, радио и ТВ по всей России?
– У нас есть сайт организации, свой периодически издающийся информационный бюллетень и рассылка, многотысячные сообщества единомышленников и трансляции в социальных сетях. Основная информационная работа, конечно, ведется через другие – региональные, международные и общероссийские СМИ, с которыми мы пытаемся наиболее плотно работать, ведь именно так мы можем донести свою точку зрения до широкой аудитории. Для того чтобы это получалось, мы создаем различные информационные поводы, проводим публичные акции – пикеты и митинги по нашему комплексу проблем, что и привлекает внимание СМИ и властей. Некоторые считают это вульгарной саморекламой, но на самом деле без этой информационной работы невозможно донести свою точку зрения до широкой аудитории.
К сожалению, оружейное сообщество в России страдает определенной самоизолированностью, что во многом определяет существующее государственное законодательство, в частности закон «О рекламе», фактически запрещающий широкое продвижение гражданского оружия, а значит, оно не становится настолько массовым явлением, как, например, в США, где до половины семей принадлежат к вооруженному сообществу. В России таковых примерно в десять раз меньше. Эти люди искусственно загнаны в информационную изоляцию, оклеветаны и ограничены в правах. Хотя во многом именно на них в России держится законность и правопорядок. Правительству, СМИ и обществу следовало бы не рассуждать о том, что «если ружье висит, значит, оно обязательно выстрелит», и заявлять, что «чем больше оружия, тем больше преступность», а напротив, всячески поощрять этих законопослушных и вменяемых людей. Ведь они могут в случае чего прийти на помощь до приезда полиции к безоружной жертве противоправных действий. Не случайно в США при помощи гражданского оружия ежегодно предотвращается от 100 тысяч до 2,5 миллиона насильственных преступлений.
Поскольку реклама гражданского оружия в России фактически разрешена лишь в рамках узкоспециализированной, уже и так вооруженной аудитории, это приводит к той самой малочисленности и изоляции оружейного сообщества. Пять миллионов владельцев гражданского оружия в России – это, конечно, не мало, но и не много. Если учесть, что автомобили, например, есть примерно у 30 миллионов сограждан, хотя оружие – куда более доступный по цене и более важный предмет. Ведь в отличие от множества других технологических устройств оружие действительно может спасать жизни и делает это достаточно массово. Эта специфика правового поля в России приводит к тому, что о гражданском оружии в массах узнают в основном лишь по криминальным хроникам. Случаи успешного применения оружия куда реже становятся информационными поводами, ведь о том, что вы шли по темному переулку, на вас попытались напасть, вы показали, пусть даже травматический, но пистолет, и преступление удалось предотвратить до его начала – об этом не объявят федеральные информационные каналы.
Наш опыт работы показывает: даже вопиющие случаи вооруженной самообороны, когда муж при помощи оружия отбивал нападение на свою беременную жену, – даже такие инциденты неинтересны журналистам. Ну отбивал и отбивал – гор убитых, рек крови и десятков трупов нет, значит, аудитории это неинтересно. Зато пьяная стрельба или спятивший отец семейства, расстрелявший родных из гражданского оружия, – это горячая новость, ее расхватывают все СМИ, в результате у людей, даже чиновников МВД, которые не ведут, да и не могут вести соответствующую статистику, возникает иллюзия того, что гражданское оружие используется лишь в преступных целях. Тысячи аналогичных случаев без применения оружия вроде как и значения не имеют. Зарубить семью топором или задушить подушкой – это типичная, к сожалению, для России бытовуха, а те же действия с оружием тут же превращают преступление в событие всероссийского масштаба, хотя каждый год в стране убивают от 14 до 50 тысяч человек. Если бы каждый из этих случаев так освещался в СМИ, как инциденты с оружием, то кухонные ножи, сковородки и скалки уже как минимум подлежали бы обязательному лицензированию для хранения дома без права их вынести на улицу.
Противодействовать этому искажению информационного пространства мы и пытаемся, зачастую успешно. Даже федеральные телеканалы заинтересованы в альтернативной точке зрения и готовы ее демонстрировать, если найдется кто-то готовый ее доносить. Поэтому можно периодически увидеть меня на основных телеканалах. Любая районная пресса, затрагивающая темы оружия и безопасности, тоже имеет потребность в этой альтернативной точке зрения, но сейчас ее просто некому озвучивать и все ограничивается дежурными рассуждениями ведомственных чиновников и оторванной от реальности гуманитарной интеллигенции о том, как все плохо и как оружие опасно, полностью игнорируя его основные полезные функции.
Чтобы переломить эту тенденцию, мы пытаемся создать разветвленную всероссийскую структуру с представительством в каждом населенном пункте. Иначе люди так и будут жить в плену опасных иллюзий, которые, между прочим, настоящими смертями оборачиваются. Ведь меньше легального оружия, значит, больше нелегального и выше насильственная преступность, не встречающая отпора добропорядочных граждан, которых в любом обществе абсолютное большинство. Но сегодня это большинство слабое, и мы пытаемся ситуацию изменить, сделав его сильнее.
– Кто пришел в движение? Много ли в нем людей ярких, интересных, состоявшихся, известных и влиятельных? Представители каких политических сил принимают в нем участие?
– Всех нас объединяет то, что мы ценим наше право на оружие и видим нежизнеспособность без него прав на собственность, жизнь и свободу. Кто-то ценит оружие как охотник, кто-то как спортивный стрелок, кто-то как коллекционер, а кто-то хранит его для самообороны. Как правило, эти разные аспекты гражданского оружия пересекаются и взаимодополняют друг друга в каждом отдельно взятом человеке. Есть и такие, кто владельцем оружия не является, но все равно нас активно поддерживает, поскольку понимает, что владелец легального гражданского оружия – это как полицейский или солдат, он защитит вас или ваших близких в трудную минуту, если будет рядом. Ведь лично вы постоянно рядом с ними быть не можете. Конечно, среди всех попадаются сумасшедшие и злоупотребляющие своими возможностями, но таковых ничтожное меньшинство, и по результатам действий Евсюкова или очередного агрессивного дезертира не делают выводов о необходимости разоружить армию или полицию.
В основном члены нашего движения – это мужчины, поскольку только их в России призывают в армию, поскольку такова историческая специализация полов, поскольку, к сожалению, большинство женщин до сих пор считают, что их вопросы безопасности не касаются, или они еще не втянулись в такие увлекательные занятия, как спортивная стрельба или охота. Хотя везде, конечно, есть исключения, но порой эта особенность женской логики доходит до совершенно вопиющих случаев. Например, одна женщина убила насильника ножом, но все равно уверена, что ей оружие не нужно, поскольку она с ним не справится. Муж другой спас ее и детей от нападения банды грабителей на одной таежной окраине, а она все равно заявляет, что она против оружия в доме. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Пожилые люди по понятным причинам тоже редко занимаются в нашей организации, поскольку у них есть свои, как им кажется, более насущные проблемы. Если уж они и выйдут на улицу, то скорее будут требовать повышения пенсий, а не новых прав и свобод для себя, за что их, конечно, винить нельзя в условиях их вопиюще низкого уровня жизни.
Бедные, деклассированные элементы, обычно составляющие основной актив различных радикальных и даже вполне умеренных политических организаций, тоже редко встречаются в нашей теме, поскольку она все же привлекает уже состоявшихся и благополучных личностей, которые не хотят ничего рушить до основания, а хотят для себя больше прав и ответственности, которым есть что защищать и что терять. Ярким и интересным по-своему является любой человек в принципе и член нашего движения в частности. Если говорить о каких-то известных личностях, лидерах общественного мнения, то на первом общероссийском съезде нашего движения в качестве почетных гостей были, например, известный актер и сценарист Иван Охлобыстин, бывший министр экономической политики России Андрей Нечаев, лидер партии «Правое дело» Андрей Дунаев, ряд менее знаменитых деятелей – наших единомышленников. Уникальной особенностью организации является то, что ее поддерживают буквально все политические спектры. Особенно, если брать в расчет не карьеристов, которые ситуативно присасываются к той или иной политической силе и идеологии, а интеллектуалов. Это не говоря уже о внепарламентских партиях и особенно политических силах в широком идеологическом смысле. Ведь человек, считающий свой народ недостойным права на оружие, не может быть ни патриотом, ни либералом, ни националистом, ни консерватором, ни социалистом. Гражданское оружие укрепляет государственную стабильность. Вооруженные народы там, где они есть, будь то Швейцария или США, куда реже сталкиваются с массовыми беспорядками, революциями и внешней интервенцией, чем общества, ослабленные своей беззащитностью, а потому нестабильные. Именно гражданское оружие является великим уравнителем, позволяющим даже самому бедному человеку, неспособному нанять тело-хранителей или поселиться за высоким забором элитного жилого комплекса, рассчитывать на безопасность. Ну и так далее. Целостное, непротиворечивое восприятие любой политической идеологии приводит людей к пониманию важности права граждан на оружие. Только люди, в принципе не задумывающиеся над этим и занимающиеся лишь популизмом и игрой на страхах толпы, могут этого не замечать.
– Эксперты считают, что в основном руководители страны официально пока отрицательно относятся к идее легализации гражданского боевого оружия самообороны. Вы приглашали на учредительный съезд представителей администрации президента и правительства? Если да, то какова была их реакция?
– Руководители страны заявляли лишь то, что они против свободной продажи оружия населению. Абсолютное большинство членов нашей организации с ними в этом согласны, и никто сейчас не говорит о том, чтобы отменить лицензию на гражданское оружие и устранить жесткий государственный контроль над этой сферой. В правящей партии тоже на этот счет нет единой четкой позиции, например один из депутатов этой партии в Государственной думе выступил с инициативой предоставить журналистам право ношения настоящих боевых пистолетов, поскольку эта профессия в России связана с повышенным риском (как, впрочем, и тысячи других профессий, своих депутатов в парламенте не имеющих). Высшие должностные лица боятся противоречить общественному мнению, которое они сами же и сформировали, ведь известно, что большинство населения негативно относится к легализации пистолетов. Не учитывается, впрочем, что 60 процентов россиян даже не в курсе, что уже почти лет 20 как можно приобретать в целях самообороны длинноствольное гладкоствольное оружие. Люди очень плохо информированы, даже высшие должностные лица. Например, широко известная история, в какой конфуз эти лица попали, когда решили бороться с якобы безлицензионной продажей травматического оружия. Хотя оно и до ужесточения закона достаточно жестко регулировалось, а количество преступлений, с ним связанное, убывающе мало как было, так и есть. Зато возник огромный монопольный бизнес по обучению для получения лицензии на травматическое оружие.
Я думаю, негативная или, скорее, скептическая позиция высших должностных лиц в отношении гражданского оружия с периодически возникающими очень сомнительными законопроектами запретительного плана связана не с тем, что у этих лиц есть какая-то сформированная и осознанная точка зрения на этот счет (все же проблема достаточно специфическая и узкопрофильная, не масштаба широкого ума государевых мужей), а прежде всего потому, что они оказались в плену тех ограниченных потоков информации и установок, которые им ведомственные лоббисты направляют, сугубо коммерчески заинтересованные в сохранении огромного и очень коррумпированного рынка наградного оружия, вневедомственной охраны, серых схем продажи «налево» оружия со складов и т. д. Здесь замешаны большие деньги и аппаратные игры, но не политические или идеологические позиции.
Мы эту ситуацию информационной блокады своими пока скромными усилиями пытаемся прорвать, хотя добраться до «тела» представителей администрации президента или правительства нам еще не удалось. Но на фоне развития активной промышленной политики и ОПК, а также в рамках набирающей обороты кампании по борьбе с коррупцией эту сохраняющуюся сегодня порочную позицию в отношении гражданского оружия, надеюсь, удастся в ближайшее время преломить. Сейчас в правительстве прошли достаточно значимые перестановки, руководство МВД также существенно оздоровилось, поэтому, возможно, уже в ближайшее время ситуация по этому вопросу улучшится и обновленное руководство сможет свежим взглядом посмотреть на проблему, отделив зерна от плевел.
Мария Бутина
Беседовал Михаил Гольдреер,
координатор движения «Право на оружие» в Волгограде
источник: ВПК
