Запоздалый бросок в Порт-Артур

24 мая 1957 года министр государственного контроля Вячеслав Молотов и предсовмина СССР Николай Булганин подписали проект правительственного постановления о проведении консультаций с КНР по возобновлению советской аренды военно-морских баз в Порт-Артуре и Дальнем, досрочно прекращенной по распоряжению Хрущева в 1954-м. Возвращение в Китай планировалось после отставки первого секретаря, которую готовила группа руководящих деятелей во главе с Молотовым и Булганиным. Заодно с ними были Маленков, Каганович, Ворошилов. Но хрущевцам удалось переиграть оппонентов, коих с июня 1957-го стали официально именовать «антипартийной группой».

Премьер КНР Чжоу Эньлай отмечал, что Хрущева надо было отправить в отставку сразу после ХХ съезда, обозначившего курс на шельмование Сталина и следовательно на разрушение социалистического государства. К середине 1957 года позиции первого секретаря ЦК КПСС существенно укрепились благодаря все более активному включению в руководящие структуры в центре и на местах с весны 1956-го прохрущевских креатур.

“ Многие американские военные и аналитики признавали, что именно отсутствие Советского Союза в Дальнем и Порт-Артуре стало предпосылкой агрессии США в Индокитае ”

Напомним: большинство участников Президиума ЦК партии во главе с Молотовым 17 июня 1957 года проголосовали за отставку Хрущева. Но его приспешники оперативно ответили созывом пленума ЦК (18–21 июня), где к тому времени доминировали сторонники «дорогого Никиты Сергеевича». В результате приверженцы отставки были ошельмованы как «антипартийная группа Молотова, Булганина, Маленкова, Кагановича, Ворошилова и примкнувшего к ним Шепилова». Последний («Забитые имена») был введен в высшее руководство страны в начале 50-х и считался выдвиженцем, особо близким Сталину. А кончилось дело исключением в 1961–1962 годах большинства этих деятелей (кроме Ворошилова и Булганина) из партии и, естественно, зачисткой всех парторганизаций страны от явных и потенциальных сторонников «антипартийной группы».

Что касается Порт-Артура и Дальнего, поименованные высокопоставленные партийцы не проявляли во избежание опалы должной активности в противодействии политике хрущевцев по ослаблению военно-политических позиций СССР. Напомним, что в 1955–1956 годах – задолго до окончания срока действия соответствующих договоров – советскую военную базу эвакуировали из Финляндии («Прыжок из бассейна»), наши войска были выведены из Восточной Австрии. Причем последнее сопровождалось превращением региона в главный плацдарм поддержки Западом антисоциалистических группировок в Венгрии. Не стали те же деятели препятствовать и передаче Крыма Украине в 1954-м, официальным обещаниям Хрущева в 1955 году решить в пользу Японии вопрос о двух южнокурильских островах. И, кстати, уже летом 1953-го Москва отказалась от поддержки Пхеньяна в вопросе о прохождении межкорейской демаркационной линии. Уход из Дальнего и Порт-Артура – звенья той же цепи событий.

Указатель в Люйшуне (Порт-Артуре):
проспект Сталина (Sidalin Lu)
Фото: ampan.ru

Стратегический курс хрущевской команды на военно-политические, экономические и даже идеологические уступки Западу обозначился уже вскоре после кончины Сталина. И, естественно, получил моральную, и не только, поддержку в «логове империализма». Вспомним наиболее знаковые тому подтверждения: Запад отмолчался при вводе советских войск в Венгрию осенью 1956-го, США, Великобритании и Франции отказались от военной конфронтации с СССР в 1956–1957 годах в Сирии («Дамаск под защитой «Жданова») и Египте.

В Китае базы и прилегающие к ним районы были переданы в аренду СССР сроком на 30 лет согласно заключенному 14 августа 1945 года двустороннему Договору о дружбе и союзе. До этого в течение 40 лет то были японские владения, захваченные в ходе войны с Россией в начале века.

14 февраля 1950 года одновременно с заключением Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР на 30 лет было подписано дополнительное соглашение о Порт-Артуре, предусматривающее совместное использование тамошней базы до декабря 1952-го включительно. Но в связи с корейской войной и усилением военного присутствия США в Дальневосточном регионе китайское правительство в середине августа 1952 года обратилось к СССР с просьбой продлить пребывание советских войск в Порт-Артуре на срок, подлежащий уточнению в ходе дополнительных консультаций. Москва согласилась, и 15 сентября был подписан соответствующий документ.

Однако 12 октября 1954 года правительства СССР и КНР заключили по инициативе Хрущева другое соглашение, предусматривавшее, что советские военные объекты и воинские части досрочно – к ближайшей весне – выводятся из Дальнего и Порт-Артура. Что и было осуществлено к концу мая 1955-го.

Притом, заметим, военные базы США-НАТО продолжали приближаться не только к китайским, но и к советским границам на Дальнем Востоке. А тогдашние президенты США Трумэн и Эйзенхауэр, командующие американскими войсками на Дальнем Востоке Макартур и Риджуэй признавали, что только советское военное присутствие в Маньчжурии (Порт-Артур, Дальний) в первой половине 50-х не позволило разгромить Северную Корею и вторгнуться в Китай.

Главный маршал авиации Александр Голованов с горечью говорил, узнав о сдаче Порт-Артура и Дальнего: «Как можно? Сколько наших людей там погибло! Это начало конца!». А генерал Михаил Белоусов, служивший в Порт-Артуре, впоследствии вспоминал, как Хрущев поучал руководство советских военных баз в Порт-Артуре и Дальнем в июле 1954-го: «Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа! Уйдете вы отсюда, уйдут и американцы». Однако американцы вскоре после сдачи Порт-Артура с Дальним резко нарастили военное присутствие в Южной Корее и Японии, на Тайване и Филиппинах, в Таиланде… Более того, в США многие военные и аналитики впоследствии признавали, что именно отсутствие Советского Союза в Дальнем и Порт-Артуре стало предпосылкой агрессии в Индокитае в 1966–1974 годах и состоявшихся в 1955 и 1958-м «репетиций» вторжения американо-тайваньских войск в КНР.

Линию на подталкивание Москвы к военно-политическим уступкам Запад обозначил еще в последние месяцы жизни и деятельности Сталина. В начале января 1953 года на переговорах Черчилля с Трумэном в Вашингтоне шла речь и о том, каким образом убедить СССР вывести военные базы из Китая, Финляндии и войска из Восточной Австрии после «ухода» советского вождя. Американские, британские и западногерманские СМИ в то время прогнозировали его кончину в ближайшие месяцы или даже недели. Стороны решили, что необходимо дать понять послесталинскому руководству: сферы влияния СССР в Восточной Европе, на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии сохранятся, с Советского Союза будут сняты различные санкции. В подтверждение этого Запад действительно ослабил их в мае 1953-го, а в июне того же года отказался помочь антисоветским силам в ГДР, спровоцировавшим там беспорядки.

Что взамен? Руководству СССР, как отмечалось на тех же переговорах в Вашингтоне, целесообразно умерить приверженность Сталину и его политике, а также ослабить советское военное присутствие в Скандинавии и Китае. В подкрепление уже в сентябре 1954-го – накануне упомянутого соглашения о досрочной эвакуации из Дальнего и Порт-Артура – для СССР были открыты коммерческие кредитные линии в странах –членах НАТО, Австралии и Новой Зеландии.

Словом, антисталинская политика хрущевской команды была хорошо продуманной и, конечно, комплексной. Она, судя по многим факторам, в том числе по фактической сдаче Порт-Артура с Дальним, отнюдь не ограничивалась шельмованием Сталина. А Запад прямо или косвенно поощрял эту линию хрущевцев, вдохновляя их на новые «эксперименты».

Но в Китае, как известно, не стали брать в пример политику стратегических уступок империализму. Основные автомагистрали в Даляни и Люйшуне (Порт-Артуре) поныне носят имя Сталина.