Мортирный… плот!
Люди очень изобретательные существа, особенно когда дело касается того, чтобы отправить на тот свет своего ближнего. Тогда в дело идут кремневые ножи и бронзовые мечи, свинцовые трубы, завернутые в газеты и велосипедные цепи в изоленте, пулеметы Максима и колумбиады Родмена, не говоря уже о всесокрушающем ядерном оружии. «Все на благо человека!», так как слово «благо» каждый понимает в силу стоящих перед ним задач. И если задача заключается в том, чтобы отправить на тот свет своих ближних, то изобретательность человека просто не знает границ. Ну, а войны эту изобретательность только питают и подстегивают… Одним из примеров такой «стимуляции» является гражданская война между северными и южными штатами в США в 1861 -1865 гг. Тогда стараниями как можно больше погубить «своих ближних» в обиход военного дела были введены ударные ручные гранаты и подводные мины, многозарядные скорострельные винтовки и митральезы, создан целый новый класс боевых кораблей, и… мощные орудия для их вооружения.
Канонерская лодка северян «Тулер» и возле самого берега два мортирных плота.
С началом гражданской войны между Севером и Югом, как известно, военным командованием северян был принят план «удавного окружения». Суть его сводилась к тому, чтобы изолировать южные штаты при помощи блокады от всего цивилизованного мира и тем самым заставить их капитулировать. Однако у плана был довольно серьезный изъян – река Миссисипи, которая находилась в руках у южан, и те штаты, что находились за ней на Западе. Оттуда южане могли снабжаться продовольствием, а через Мексику закупать оружие.
13-дюймовые мортиры федеральных войск, батарея № 4, солдаты 1-го корпуса Коннектикутской тяжелой артиллерии около Йорктауна, штат Вирджиния, май 1862 года.
Нужно было перерезать эту важнейшую транспортную артерию, «становой хребет мятежа», как говорил Линкольн, но для этого, во-первых, нужно было ввести в Миссисипи боевые корабли, а во-вторых, взять под своей контроль Новый Орлеан. Прорваться к городу мешали хорошо вооруженные форты. А действовать на реке было просто нечем, в связи с чем северяне в ускоренном порядке начали, а затем и форсировали строительство «броненосцев коричневой воды», получивших название «лапчатых гусей дяди Сэма». Похожие корабли строили также и южане. Их покрывали броней из рельсов, устанавливали на палубах пассажирских миссисипских пароходов казематы с наклонными стенками, вооружали их нарезными орудиями Паррота и гладкоствольными Дальгрена и… ожесточенные столкновения таких вот импровизированных броненосцев стали происходить на реке то там, то здесь, так что на них даже продавали билеты. Устанавливали на берегу лавочки и предлагали местными жителям вместе с жареной кукурузой и напитками. Однако прорваться к самому Орлеану с моря было непросто.
Как известно, в то время их ставили даже на железнодорожные платформы…
Было решено комбинировать действия армии и флота. Флот обеспечивал прорыв, армия высаживала десант, насчитывавший 18000 человек. Но как подавить форты, ведь огонь сухопутных орудий всегда точнее тех, что находятся на плаву?! Однако военные решили, что никакие форты (и опыт Севастополя к этому времени уже доказал!) не способны выдержать огонь тяжелых мортир, таких, например, как 330-мм мортира «Диктатор» весом в 7,7 т, стрелявшая бомбой в 200 фунтов. Разместить это убийственное оружие было решено на парусных шхунах. Было вроде бы очевидно, что массированный обстрел фортов навесным огнем разрушит их укрепления, нанесет гарнизонам огромные потери, после чего их можно будет захватить даже весьма ограниченными силами.
А это 330-мм мортира на палубе мортирной шхуны во время боев под Новым Орлеаном.
Адмирал Дэвид Фаррагут, командовавший этой операцией, сильно сомневался, что бомбардировка этими мортирами сможет разрушить форты, и что такие вот импровизированные суденышки будут вообще полезны. Вместо этого он предлагал стремительный прорыв мимо фортов под покровом ночной темноты. Ну, а оказавшись выше по реке, флот мог бы высадить десант, отрезать их от баз снабжения и принудить капитулировать без единого выстрела.
Акварельная карта с изображением форта Джексон и форта Сен-Филип.
Но так как командовал мортирной эскадрой коммодор Дэвид Портер, имевший большое политическое влияние, да к тому же еще и приходившийся Фаррагуту сводным братом, то адмирал решил согласиться на участие в этой операции мортирных лодок и бомбардировку фортов вместо неожиданного прорыва.
Еще одна карта, наглядно показывающая расположение мортирных судов, скрытых за лесом.
Позицию перед фортами заняли в непосредственной близости от них, но ниже по течению. К 18 апреля 1862 года 21 мортирная лодка была поставлена на якорь так, что рельеф местности и росший на берегу лес укрывали их от ответного огня с фортов. При этом с лодок были сняты мачты, а сами они замаскированы ветками и свежесрезанными кустами.
Гравюра 1903 года. Бой флагманского корабля Фаррагута «Хартфорд» с броненосцами южан во время прорыва к Новому Орлеану.
Рано утром 18 апреля мортирные лодки открыли огонь по фортам из своих 330-миллиметровых мортир. Главной целью был форт Джексон, находившийся ближе к эскадре. По расчету Портера, каждой мортире нужно было делать один выстрел каждые десять минут. Однако этот темп поддерживать долго их расчеты оказались не в состоянии, хотя более 1400 бомб они выпустили только лишь за первый день бомбардировки. Портер решил, что непрерывного 48-часовой обстрела будет вполне достаточно, чтобы обратить укрепления в руины, однако бомбардировку пришлось вести целую неделю, причем северяне за это время выпустили более 7500 бомб.
Причина столь продолжительно обстрела оказалась банальна: огонь был малоэффективным. Так, из находившихся в фортах ста двадцати орудий, лишь семь из них бомбардировка вывела из строя. Потери в гарнизонах фортов были просто удручающими: двое убитых и несколько раненых. То есть они практически полностью сохранили свою боеспособность, и взять их без больших потерь не представлялось возможным. Впрочем, причины столь неудачной стрельбы были чисто техническими: запалы у мортирных бомб работали плохо. Например, в первые дни множество бомб взрывались в воздухе. Конечно, это оказывало моральное воздействие, однако гарнизоны находились в казематах и потерь не несли. Узнав об этом, Портер отдал приказ устанавливать запальные трубки с максимальной задержкой. Но при этом падающие бомбы стали просто зарываться во влажный грунт, так что их взрывы особого вреда не причиняли. Так что мортирные шхуны возложенных на себя надежд, с одной стороны, не оправдали. Зато с другой… непрерывно падающие и взрывающиеся на фортах бомбы превратили жизнь тамошних гарнизонов в сущий ад. Все казармы сгорели, склады и цистерны для воды были разрушены, ну а ходить в темноте по территории фортов стало попросту опасно, чтобы не провалиться в какой-нибудь камуфлет. Солдаты сутками, не выходя на поверхность, сидели в каменных казематах в духоте и сырости, так как они были частично затоплены разливом Миссисипи. Все это привело к упадку сил, как физических, так и моральных. Солдатами, попросту говоря, овладела апатия. Интересно, что моральные страдания прямо пропорционально повлияли на точность стрельбы фортов, что потом отметил и сам Фаррагут. Форт Джексон впоследствии, когда его флот все-таки пошел на прорыв, вел куда менее точную и не столь интенсивную стрельбу, чем следующий за ним форт Сен-Филип, пострадавший от мортирного огня в меньшей степени.
Мортирные суда бомбардируют форт Джексон.
В результате на прорыв идти все-таки пришлось, однако после капитуляции фортов было решено, что определенную помощь мортирные лодки в их взятии все-таки оказали.
План форта Сен-Филип.
И вот тут вполне конкретный человек – флаг-офицер Эндрю Фут решил попробовать пойти еще дальше, а именно – установить такие мортиры не на лодках, а на специальных плотах! Дело в том, что мортиры калибром 330-мм имели такой вес и столь сильную отдачу, что палубы на небольших шхунах приходилось серьезным образом подкреплять.
К этому времени уже имели место предложения использовать плоты и для транспортировки орудий и войск, и даже для… разведки, и это было даже опробовано, причем довольно успешно. Но тут предложение было очень уж необычным. Из толстых бревен, обшитых сверху досками, сбивался корпус плота, на котором из досок, обшитых железными листами, собирался каземат с наклонными стенками в форме шестигранника. Нужно это было для защиты экипажа плота от возможного обстрела с берега и осколков снарядов.
Оригинальной конструкции плот из прорезиненных сборных кессонов для транспортировки солдат и орудий, использовавшийся в годы гражданской войны в США.
Внутри каземата располагалась 330-мм мортира с запасом снарядов и все – ни двигателя, ни каких-то там помещений мортирный плот не имел. Зато он, как и всякое судно, имел якоря и буксирные тросы. Выгода оказалась очень большая. Один колесный пароход, используемый в качестве буксира, мог тянуть не один такой плот, а сразу несколько. Затем их устанавливали рядом с берегом, если надо маскировали и открывали огонь. При этом экипаж плота перед выстрелом часто выходил из своего каземата и находился снаружи. Ну, а поразить такие плоты было практически невозможно, так как стояли они возле самого берега, да к тому же прятались за поворотами реки. Именно такие плоты были использованы при бомбардировке острова №10 и форта Пиллоу. Надо заметить, что с фортом Пиллоу также связана одна очень интересная история периода гражданской войны в США, и, возможно, об этом историческом событии здесь также когда-нибудь будет рассказано.
Ну, а в заключении следует отметить, что источниковой базой для данного материала послужила книга Джеймса М. МакПирсона «Война на водах», изданная в США в 2012 году издательством университета Северной Каролины: James M. McPherson. War on the waters. ISBN 0807835889. В частности, там на стр. 80 помещена замечательная гравюра того времени, изображающая выстрел с одного такого мортирного плота…
Картина Морица де Хааса. Флот Фаррагута прорывается мимо фортов Джексон и Сен-Филип к Новому Орлеану.
Источник: topwar.ru
