О новом спецназе замолвите слово
Надо признаться, до этой командировки на Кавказ я толком и не знал, как расшифровывается аббревиатура ССО. Ну да, спецназ, а мало ли у нас этих спецназов в России? Еще один? Очередной?
Тут надо сказать, что мне, телевизионщику, гораздо комфортнее работать с обычными людьми. С обычными солдатами, офицерами. Во-первых, они не секретные. Нет вечных одергиваний: «Так, это нельзя снимать!», «Это обязательно вырежете!», «Стойте! Стойте!!! Мы же без масок!» С обычными – снимай сколько хочешь. И еще. Спецназ, как правило, люди очень опытные в своем деле, бывалые. От них трудно добиться эмоций даже в сложных условиях или, как говорят, экстремальных ситуациях. А нам, репортерам, что нужно? Яркое проявление своих чувств! «Человечинка», как говорят на телевидении. В общем, я был не в восторге, когда мне сообщили:
– Летишь в командировку. В понедельник, в восемь утра необходимо быть в Твери, на военном аэродроме Мигалово.
– Что снимать-то?
– То, что никто никогда не снимал. Спецназ. ССО, понимаешь?
Все понятно. Опять тайное, которое становится явным.
У ВОЕННО-ТРАНСПОРТНОЙ
АВИАЦИИ СВОЙ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ
Мигалово, восемь утра. Места стоянок. Ан-26. Старенький грузовой самолет-трудяга. Рядом с нашей машиной останавливается маленькая колонна: автобус и грузовик. Из автобуса выходят люди. Что-то форма знакомая… Точно! Это ж КСОР!
Экспериментальный камуфляж, который три года назад выдавали солдатам и офицерам на полигоне Отар, под Алма-Атой, на учениях вновь созданных Коллективных сил оперативного реагирования. Россия, Казахстан, Киргизия, Армения, ну и так далее. А потом его, этот камуфляж, якобы забрали у всех обратно и сдали на склады. И вот теперь я снова его увидел. На нашем спецназе. Удивился: неужели ничего другого найти не удалось? Впрочем, форма – это не так важно, о ней позже поговорим. Главное – содержание.
Итак. Мы, естественно, интересуемся:
– Куда?
– На юг. Приземлимся, там объяснят.
– Ясно.
Вылет в десять. Это нам так объявили. Правда, любой человек, кроме, наверное, начальника Генерального штаба или министра обороны, любой, связавшийся с военно-транспортной авиацией, должен такие вот заявления воспринимать скептически. Десять утра? Ага. Хорошо. То вылет не подтверждали, то экипажу пора обедать…
ПТУР теперь тоже оружие спецназа.
ПТУР теперь тоже оружие спецназа.
В общем, вылетели позже указанного срока часа на три. Мы к тому времени уже знали: идем в Нальчик. Но самолет по пути необходимо дозаправить. Поэтому садимся в Таганроге. Стоп! Таганрог не принимает! Так-так-так… В Воронеже! Потом Моздок. Из Моздока в Нальчик. Странно. Быстрый спецназ перемещается вот так небыстро. Обычный человек из своей квартиры в Москве добрался бы до другой квартиры в Нальчике часов за шесть. Вместе с перелетами и переездами. Говорят, есть у нас в России взлеты разрешительные и взлеты уведомительные. В первом случае военный борт ждет, когда экипажу разрешение на взлет даст гражданский диспетчер. А тому недосуг! У него плановые рейсы, чартерные, коммерческие… Военные? Военные подождут. Во втором случае (так летает авиация ФСБ) экипаж просто предупреждает гражданских: «Ребята, взлетаю! А ну, расступись!»
Не знаю, насколько это соответствует действительности, но мы со спецназом добирались двадцать часов. И то лишь до Моздока. Оперативной переброской такой метод, естественно, не назовешь. Причем летчики в экипаже нашего самолета оказались изумительными. Летать они могут днем, ночью, в снег, в дождь. Надежные ребята. А вот система оказалась ненадежной. В Воронеже после дозаправки еще несколько часов, стоя у борта, ждали вылета. Бумага потерялась. Срочно писали и отправляли новую. Об электронной почте здесь, пожалуй, и не слыхали. Единственное, что порадовало в Воронеже, – боевая подготовка. Все время, что ждали вылета, небо гудело от самолетов. Боевые, транспортные. Вверх, вниз. Вот это полеты. Не то, что раньше.
Добравшись до Моздока, встретились со старшими товарищами из ССО – Сил специальных операций Минобороны России. Нам объяснили замысел учений, которые предстояло снимать: группа ССО экипируется, вооружается и самолетом вывозится в приграничный район. Условно, конечно, приграничный. Прыжок с парашютом, планирование на территорию условно сопредельного государства, разгром базы иностранных диверсантов, эвакуация и возвращение назад.
ЭЛИТА НОВОЙ ФОРМАЦИИ
Общение удивило: представителями руководства ССО оказались комфортные, контактные, тактичные люди. Так работать мне не приходилось давно. Но никто не одергивал, никто не направлял. «Делаете так? Поможем». «А вот так? Да, так лучше!» Удивили офицеры группы. Никто с нами не разговаривал через губу (бывает такое порой у спецназа, бывает). Молодые, постарше – никаких лишних движений. Все все знают и умеют. Даже готовы нам помочь перебросить туда-сюда наш репортерский скарб. Хотя у самих вещей – грузовик. Оружие, боеприпасы, амуниция. Удивился я и когда летели.
Один из специалистов (называют они себя так: не бойцы, не сотрудники, а именно специалисты) бросил на ребристый пол салона Ан-26 оказавшийся рядом матрац, улегся и, несмотря на болтанку, принялся читать. Я потянулся за книгой: «Покажи!» Огромная, толстенная. Мелкий шрифт. Английский язык. Ничего себе! Заметил и у других. Ребята читали иностранных авторов в оригинале. Ого! Это вам не кирпичи кулаком бить и лампочки грызть, доводя до экстаза публику на показательных выступлениях. Это уже офицеры новой формации.
В Моздоке переночевали, перелетели в Нальчик. Экипировка, загрузка. Никаких надувных и пластмассовых автоматов. Все по полной программе. Оружие, боекомплект, установка и ракеты ПТУР. И еще – кислородное оборудование. Маски, баллоны.
– Зачем?
– А мы можем совершать прыжки с высоты от четырехсот метров до десяти километров. Наверху дышать чем-то надо. Планируем до нужного места, хоть сорок километров. И приземляемся точно в пятак.
Нам никто не жаловался, но сказать, думаю, стоит. На камеру нам продемонстрировали парашюты системы «Арбалет». На самом деле они оказались изношенными, по триста прыжков на каждый да еще с полной вот такой загрузкой. В любой момент порваться может. А прыгали спецназовцы совсем на других куполах, не стоящих на вооружении. И кислородное оборудование у них не наше, покупное, и вертолеты, применяемые ими обычно для высадки, не сертифицированные. Не приспособленные для выхода через рампу. Это Минобороны такие закупило, неудобные, спецназовцам их приходится тюнинговать под себя. Что касается обмундирования, экипировки... Помню, несколько лет назад я снимал в тылу Вооруженных сил новейшие образцы. Бывший тогда начальником Главного вещевого управления полковник Подопригорин показывал мне новую форму и новую экипировку. Спортивную, арктическую, кроссовки военные, наколенники спецназовские и рюкзаки. В общем… Долго потом надо мной в войсках смеялись. Кому это все выдается, не известно. Я видел только ССО в поношенной «ксорофской» форме.
Подготовка к учениям – дело сложное. Фото предоставлено автором
Подготовка к учениям – дело сложное. Фото предоставлено автором
Итак, учения. Горы, снег с дождем, крайняя кромка облаков, триста метров. Скорость ветра пятнадцать метров в секунду. У руководства никаких сомнений. Решили? Вперед. Летчики – профессионалы. Вывезли точно, метр в метр.
ВЫШЕ ГОР – ТОЛЬКО ССО
Теперь несколько слов о ССО. Силы специальных операций. По классике – подразделения спецназа, предназначенные для решения экономических, политических, военных (каких угодно) задач за рубежом. В мирное время. Ну и в военное, естественно, тоже. Везде, где распространяются интересы России. Надо заставить кого-то отвлечься от коварных планов? Подбросить ему техногенные проблемы? Аккуратно, чтоб не торчали уши. Пожалуйста, это кафедра ССО. Надо спасти заложников – наших, российских граждан? ССО. Пираты? ССО. Устранить агрессивных лидеров? ССО. Подготовить партизан иностранных? ССО. И так далее. Такие силы давно уже сформированы в США, Англии, Германии, Франции, Израиле. И не просто сформированы – действуют.
Здесь я должен сделать очень важную оговорку. Спецназ ГРУ. Тема у нас закрытая. Помню, каждое упоминание о нем приводило пресс-службу Минобороны в нервозность. Табу! Нельзя! Запрещено! И это правильно. Вот только спецназ этот, секретный, закрытый, у нас теперь растрепали. Забрали его у ГРУ, у Генштаба. Наземные бригады передали в Сухопутные войска, боевых пловцов – в ВМФ. Все. Окончилась эра спецназа ГРУ, зародившаяся в 50-м году. Теперь, по словам самих же спецназовцев, нет людей из их среды, руководящих ими в сухопутке. Нет кафедр специальной разведки ни в училищах военных, ни в академии Фрунзе. Обычную разведку обучают, специальную – нет.
И вот рождены ССО. Потянулись в них офицеры из бывших бригад ГРУ. Создается новая элита. Может быть, в Силах специальных операций теперь смогут обучать специалистов из бригад: снайперов, подрывников, боевых пловцов и так далее. Есть условия. Практикуют же такое «Альфа» и «Вымпел», тренируют своих коллег из территориальных органов. Да и вообще, говорят, бригады спецназа снова должны передать обратно в ГРУ. Должны, но… Пока молчок.
Учения в разгаре. Стрельба в горах. Море огня. Затем эвакуация группы. Летали кавказские вертолетчики и экипажи группы «Беркут», асы. Они как раз выполняли задачи на Кавказе и заодно приняли участие в учениях ССО. Красиво. Очень красиво. Но! Еще раз об авиации. В советское время добивались, чтоб в каждой бригаде спецназа ГРУ была своя эскадрилья. Смешанная. То есть самолеты, вертолеты, БПЛА, может быть. Не добились. Что уж говорить про времена российские. На Кавказе, в горах, порой ждешь этот вертолет как событие. Как прибытие к полярникам ледокола «Ленин». Да этих вертолетов должно быть вокруг спецназа как мух! Вот только летать кому? Это уже другой вопрос.
И еще одна важная оговорка. Спецназ не любит, если о нем говорят дилетанты. Да кто ж такое любит? Меня специалистом в этой области назвать нельзя. Даже с великой натяжкой. Но кто-то же должен замолвить о нем слово. Пускай где-то коряво, неумело, но должен. Это люди увлеченные, самоотверженные, профессиональные, сильные. Но порой их тоже надо кому-то защищать. источник:nvo.ng.ru
