Настоящий офицер
О чем мечтает мальчишка? Особенно, если кто-то из его близких занимается любимым делом, в котором присутствует романтика? А он, парнишка, находясь рядом с ним, слушает эти романтические разговоры, ощущает привкус красоты профессии, увлеченность ею старших. Это не проходит для него бесследно. И свое будущее он видит уже в этой профессии. Вот так и случилось с юным Сергеем Чуйковым. Все детство он провел среди военных. Его дядя служил в авиации. И он часто бывал на аэродроме среди летчиков, следил за полетом сереброкрылых птиц.
Так что, окончив школу, повез свои документы в Борисоглебское летное училище. Сдавал экзамены. И уже ощущал себя будущим летчиком, но не прошел медицинскую комиссию. Забрал из училища документы. Обидно было. Но жизнь-то на этом не заканчивается.
Направили парня в Череповецкое высшее военно-инженерное училище радиоэлектроники. Отучился положенное время. Получил назначение по своему профилю в отдельный батальон, который дислоцировался как раз на Дону, в поселке Ковалевка Аксайского района.
Прошел путь от командира взвода до командира роты разведки. Потом был направлен в Забайкальский военный округ. Здесь – должность командира роты, начальника штаба, начальника службы в Гвардейской танковой дивизии. Вся служба тоже по профилю своей учебной подготовки: радиоэлектронная борьба.
Потом, когда на Северном Кавказе начались беспорядки, молодому офицеру предложили перевод на Кавказ. Чуйков дал согласие и в мае 1995 года переехал к новому месту службы. Во Владикавказе получил назначение в 58-ю Армию в должности начальника службы электронной разведки и борьбы 19-й мотострелковой дивизии.
Здесь я прерву повествование о Сергее Егоровиче Чуйкове, чтобы рассказать еще об одном человеке. Это Николай Владимирович Шаманин. Он тоже, как и Сергей Егорович, родом из Курска, окончил тоже Череповецкое училище, только десятью годами раньше. В училище они даже учились в одном подразделении. И командиром подразделения у них был один и тот же человек. Только, когда учился Шаманин, этот человек имел звание лейтенанта, а спустя десять лет, когда учился Чуйков, уже имел звание подполковника.
Служили земляки после училища в разных полках тогда необъятной нашей страны. В Забайкальском военном округе их пути пересекались, только в разное время. В Северо-Кавказском округе, в Аксайском районе, где дислоцировалось подразделение их службы, пути их опять пересекались, но тоже в разное время.
Знакомство этих двух офицеров состоялось только в 1995 году в Чечне. Произошло это во время первой чеченской войны. К тому времени Шаманин находился в Чечне уже год. Руководил службой электронной разведки, обнаружения и предупреждения. В составе этой службы находилось и одно из подразделений, которое должен был принять под свое командование Чуйков. Вот тогда-то они и встретились. Произошло это в Ханкале. В подчинении Чуйкова оказалась значительная группировка сил и средств.
Сам Николай Владимирович Шаманин, офицер опытный, порядочный, наблюдательный, умеющий взвешивать факты – я знаю его не первый день, так что мог в этом убедиться – рассказывает о своем подчиненном: «По характеру Сергей Егорович человек умный, волевой, прямой. Относится к категории таких людей, которые не всякому начальству нравятся, их считают вольнодумцами. А вольнодумство в России вообще никогда не поощрялось. Вспомним Лермонтова, Грибоедова, Пушкина… За вольнодумство у нас еще с тех далеких времен отправляли служить куда-нибудь подальше, к примеру на Кавказ. Российская традиция, одним словом».
«Участок работы Чуйкову достался нелегкий. Войсковая часть, которая ему досталась в командование, как раз перед этим была выведена из Венгрии. Люди разные. Но Чуйков сумел сплотить личный состав, наладить работу должным образом и быстро завоевал авторитет у своих подчиненных. Его качества были оценены и командиром дивизии, и начальником штаба. «В ходе боевых действий всегда видно, что человек из себя представляет. Наши специалисты всегда на виду у большого начальства: командира группировки, начальника Генерального штаба, разного рода контролеров, руководящего состава Министерства обороны. Они часто требовали немедленных докладов об обстановке, прогнозирования, а таких данных зачастую не было. А Сергей Егорович умел быстро организовать сбор таких сведений.
В подчинение ему я передал подразделение вертолетов, которые были предназначены для выполнения задач по ведению радиотехнической разведки и электронного подавления. Он сам летал на этих машинах в целях получения более достоверных сведений. И вообще этот командир никогда не уклонялся от выполнения задания».
«Был такой эпизод, – вспоминает Николай Владимирович, – потребовалось выехать в район, где еще шли активные военные действия. И так случилось, что мы не успели получить автоматы. Взяли несколько гранат. Собственно, и транспорта, обеспечивающего в какой-то мере безопасность, тоже под рукой не оказалось. Мы сели в бензозаправщик и двинулись на юго-восток Чечни. Там кругом позиции боевиков. Мы все же сумели проникнуть через эти преграды. Добрались в горы и организовали выполнение боевой задачи. В минуты опасности Сергей Егорович вел себя так, как должен был вести се- бя настоящий боевой офицер. Главное – выполнить задание».
Николай Владимирович Шаманин вспоминает еще такой эпизод. «Необходимо было разместить средства радиоразведки, а высота, на которой предполагалось это сделать, находилась в руках противника. Ждать некогда. И наше подразделение действует вместе с подразделением морских пехотинцев. Морпехи рано утром без огневой подготовки, без прикрытия артиллерии и авиации пошли в атаку и приняли вражеский огонь на себя. Но и наши специалисты пошли вперед. И Сергей Егорович пошел вместе со своими подчиненными».
«Есть такое выражение – бойцы невидимого фронта. К ним относятся разведчики, партизаны, диверсанты. Вот они и держат такой фронт. При этом их действия часто сопряжены с боевым столкновением с противником, которого нужно уничтожить. В части же электронной борьбы не входит прямое физическое уничтожение противника. Главная задача здесь – устойчивое управление своими войсками и радиоэлектронная защита этих войск от средств поражения. Прямого боестолкновения нет. Но в этом случае наших специалистов тоже можно назвать бойцами невидимого фронта, только с использованием иных средств. И потом на Кавказе шла, можно сказать, партизанская война, когда враг не только перед тобой, но и за твоей спиной, и справа, и слева. Удара можно ожидать с любой стороны и в любое время. И противнику при этом все равно, в кого стрелять: в командира или в рядового, он бьет по любой цели. Так что и наши специалисты, случалось, тоже погибали, и здесь многое зависело от командира, от его отношения к своим людям, а Чуйков всегда показывал пример.
– Побольше бы в нашей армии было таких командиров, как Сергей Егорович: умных, грамотных, ответственных и самоотверженных! – говорит Николай Владимирович.
Во время встречи с самим Сергеем Егоровичем Чуйковым я дал ему прослушать запись, что сделал во время беседы с его непосредственным командиром Николаем Владимировичем Шаманиным. Пока он слушал запись, я наблюдал за ним. И, конечно же, обратил внимание на его реакцию. На его лице отображалось и удивление, и волнение, и опять удивление.
«Надо же, – закончив прослушивание, произнес мой собеседник, – никогда не слышал о себе такое». Услышанное и смущало его, и в то же время такая оценка его работы в боевых условиях была приятна. И далее мы ведем разговор о его службе, об исполнительности. Но исполнительность его тоже своего рода. Получил приказ – это не значит, кинулся бегом его исполнять. Он тщательно взвешивает свои действия, обдумывает варианты, выбирает оптимальные решения. «Дело в том, что ты действуешь не сам по себе. Тебе надо выполнить задачу, обязательно выполнить, ибо невыполнение боевой задачи может повлечь тяжелые последствия для многих, не только для тебя лично. Поэтому относиться формально, автоматически к выполнению приказа нельзя. Можно погубить людей. Потому решение нужно принимать объективное, обдуманное. Хотя полностью избежать потерь нельзя.
Был случай: обстреляли из засады нашу машину. Водитель, рядовой Жадан, и прапорщик Бойко попали в плен. Случилось это в 1995 году. До конца 1996-го мы предпринимали определенные действия, чтобы их найти. Так и не нашли ребят. Были и другие потери. Война есть война».
Я интересовался тем, как выполняют задание преданные его службе вертолеты. О чем он думает, провожая их в небо, куда ему самому не доводилось подняться. Ан нет, доводилось, оказывается. С одной стороны, это была его тяга в небо. А с другой, возможность досконально изучить обстановку в целях качественного выполнения нынешней его работы.
Вертолетчики оказались ребятами молодыми, но уже обстрелянными, опытными. Чуйков рассказал им о том, что всю жизнь мечтал летать, а они ему: «Ну, значит, мы попали сюда по назначению». Пошел с ними на одно задание, вылетел в другой раз, в третий, стал осваивать летное дело. А они ему подсказывали, как управлять боевой машиной… Одним словом, сдружились, слетались. Когда подсчитали в конце кампании, на его счету было уже 92 боевых вылета – на разведку, подавление цели, высадку десанта. Это, в какой-то мере, восполнило юношескую мечту летать.
В декабре 1996 года военные действия прекратились, и Сергей Егорович вывел свою оперативную группу во Владикавказ.
Служение ветерана Родине Правительство высоко оценило, удостоив его Ордена мужества, медалей «За воинскую доблесть», «За отличие в воинской службе».
В 2000 году Чуйков ушел в отставку. Предлагали остаться в Северной Осетии. Не захотел – тянуло в Россию. Приехали с семьей в Аксай.
Вернувшись с войны, он, армейский человек, оказался совсем в других условиях. «Здесь совсем другие отношения, в которые военному человеку, да еще и боевому офицеру не так-то просто вписаться. Спасибо товарищи по армии, оказавшиеся рядом, помогли, поддержали. Я им за это очень благодарен». И в послевоенной своей службе Сергей Егорович продолжал трудиться, теперь уже в службе безопасности Сбербанка России. И всегда поддерживал связь с боевыми товарищами.
Когда этот материал готовился к публикации, пришло известие, что Сергей Егорович ушел из жизни. Неожиданно, трагично. А я все вспоминаю наш последний разговор:
– Сергей Егорович, вы много пережили, а в Бога вы верите?
– После войны поверишь. Душа как-то повернулась и к жизни, и к людям. Пересмотрел кое-какие свои жизненные принципы. Я очень ценю старых друзей, боевое воинское братство и считаю, что жизнь, какой бы она ни была, надо прожить достойно.
…Побольше бы в нашей армии таких офицеров!
Виктор ПЕРЕЛАДОВ
источник:победа
