Между строк шифровок из Чечни — часть II

Продолжение. Начало читайте в предыдущем номере.

В полпервого ночи отписал все телеграммы и собрался спать. Вдруг звонок по ЗАС, перепуганный мальчишеский голос: «Товарищ полковник, лейтенант такой-то (жалею, что не запомнил фамилию) с узла радиоперехвата… По сетям боевиков прошло сообщение: в Курске машина со взрывчаткой подготовлена, взрыв в шесть утра».

Наши названия боевики коверкали часто. И я подумал: может быть, под Курском подразумевается станица Курская? Но зачем в станице на остановке взрывать начиненный взрывчаткой автомобиль? Однако червячок сомнения засел во мне прочно. А вдруг за этим действительно стоит подготовка к взрыву, теракту? Ну устрою я ложную тревогу… Пожурят, попеняют, самое большое – полковничьи погоны снимут. А вот если несколько жизней спасу…

Взрыв отменяется

Вокзал в Курске я знал: пацаном к бабушке на Кавказ ездил через него. Он имеет такую форму, что если здесь рванет, мало не покажется. Решил: информацию надо передавать. И тут началось самое интересное. Бегу на КП 58-й армии, там дежурная смена – капитан и старший лейтенант. Говорят: командующий отдыхает, начальник штаба тоже – полпервого ночи. Считаю про себя: если звонить по армейской связи, чтобы прорваться на КП ГРУ, надо пройти три коммутатора – местный, ростовский, генштабовский. Ну дозвонюсь. Дежурной смене КП ГРУ я должен втолковать, что у меня есть нехорошие предчувствия, убедить, чтобы они разбудили начальника КП, позвонив ему домой, и убедили в необходимости действий. Начальник КП должен в свою очередь убедить заместителя начальника ГРУ. Тот должен будет разбудить начальника ГРУ, опять же убедить его, что у полковника Иванова в Чечне есть сомнения. Тот должен выйти на директора ФСБ, поскольку по всем законам армия работает на территории страны только в районе боевых действий, там же ведет разведку. Времени на все это требовалась уйма. Случись беда – директор ФСБ узнал бы о взрыве в Курске из сводок новостей.

В телеграмме ночью я все изложил. Было у нас заведено так: замначальника ГРУ примерно в восемь утра звонил в Ханкалу, интересовался обстановкой из первых рук. Отвечал на звонки из центра я, аналитик, поскольку сидел в пределах периметра, а агентурщики, спецназовцы нашей группы, много времени проводили на выходе.

Заместителя начальника ГРУ Валентина Владимировича Корабельникова, тогда генерал-полковника, и сегодня вспоминаю с теплом и уважением, помню наши разговоры с ним. Я всегда проводил параллель между ним и генералом Шапошниковым, начальником Генштаба Красной армии при Сталине – этакая армейская интеллигентская косточка. Он никогда голос не повышал. Один раз меня, правда, матюкнул, но я это воспринял как награду: чтобы Корабельников кого-то матюкнул!.. Я тогда сослепу не ту дату в телеграмме поставил. В итоге искажалась предыдущая история событий, под удар могли попасть уважаемые люди.

С общей площадки здания, где мы располагались, двери вели к нам и фээсбэшникам. Я знал, что генерал-майор, руководитель оперативной группы ФСБ, по рангу своему – представитель директора ФСБ в Чеченской Республике. У него был прямой выход и на директора, и на территориальные управления службы по стране, в том числе на Курское областное.

И я вломился в расположение ФСБ. Мне повезло, что генерал спал здесь же, в расположении, а не в бочко-юрте, как называли выгороженную территорию, где в специальных передвижных помещениях, напоминающих большие бочки, жили высшие чины. Дежурный капитан после долгих уговоров пошел будить генерала. Его фамилию – Середа – я узнал много позже. Все наши грушные генералы шли под шифром «Голицын», а ФСБ – «Громов». Середа был то ли «Громов-пятый», то ли «Громов-шестой».

Тот спросонья сказал мне «ласковое генеральское слово». Я ему: «Товарищ генерал, может быть, я паникер, но если эту информацию пропустим мимо ушей, потом себе не простим никогда». «А чего своим не звонишь?». Рассказал ему временной расклад, напомнил, что армия не приспособлена действовать на мирной территории. Да генерал и сам знал. «А у вас, – говорю, – прямой выход и на директора, и на территориалов». «Ух, ты, грамотный!» – своеобразно похвалил генерал. Подумал и сказал: «Лампасы я уже 15 лет ношу, ко мне приросли, ни хрена мне не сделают. Ладно, возьму на себя» (забегая вперед, скажу: Середа закончил службу генерал-лейтенантом).

И на этом все. ФСБ – система ниппель: туда – дуй, обратно – нуль. В следующие дни генерал молчит, и я к нему не лезу. Не захочет – все равно не расскажет, как ни допытывайся. У них своя метода. Да мне, собственно, этого и не надо. Главное – своим в телеграмме я все честно расписал про ночное вторжение к генералу-контрразведчику. А через две недели по НТВ проходит информация: в городе Курске проведена операция «Невод», на железнодорожном вокзале захвачено больше ста килограммов наркосодержащих веществ, обнаружено столько-то стволов огнестрельного оружия. Про взрывчатку ничего не сообщалось. Ну думаю, все же не зря паниковал, что-то нашли, почистили.

Назначение крайнего

Подходит время второй командировки (июнь-июль 1996 года). В ФСБ, как и у нас, одна группа убывала, вторая заезжала, устроили отвальную. Кстати, в то время не дай бог было произнести слова «прощаться», «провожать» – провожают только в последний путь. Я за это раз чуть по морде не получил. Без преувеличений.

На отвальной-привальной выступил их начальник – «Громов-четырнадцатый», высказались командиры групп. Дали слово и мне. Сказал что-то про боевое содружество, взаимопомощь и для убедительности привел историю с Курском. И «Громов-14», улыбаясь, сказал: «Нашли мы, Саша, ту машину со взрывчаткой. Просто прессе не стали об этом говорить, чтобы народ не пугать. Сам понимаешь: Центральная Россия и вдруг авто со взрывчаткой. Но поскольку шум был большой, шмон навели грандиозный, зачищали все машины подряд. И пришлось по ТВ дать информацию, но подкорректированную: маковая соломка, стволы и т. д.».

Во вторую командировку «зацепил» события в Буденновске. За две недели до них отправил первую телеграмму: боевики Басаева планируют совершить рейд на Буденновск и далее. Так и произошло в действительности. Потом были еще одна-две подобные телеграммы, а кончилось известно чем. Опирался я на сведения наших агентурщиков, спецназовцев. Вообще ко мне информация приходила в обезличенном виде, источников я не знал и не должен был знать.

После этих телеграмм прошли приказы повысить бдительность и так далее. В Буденновске люди трое суток ждали в напряжении. Но нужно понимать, что бандформирования не вермахт. Если Гальдер подписал директиву о наступлении, оно начнется минута в минуту. На Курской дуге наши, зная о вражеских планах, нанесли упреждающий артиллерийский удар, но немцы, как положено, в назначенное время наступление начали.

А здесь – собрались бородатые ребята, посовещались, может быть, мулла посмотрел на звезды и сказал: сегодня не в масть. То ли какие-то бандгруппы из других районов не успевали подойти. И начали на три дня позже.

Возможно, у них была своя агентурная разведка. Но самое интересное началось потом, после нападения на Буденновск. Высокие инстанции требовали: подтвердите исходящий номер телеграммы такой-то, повторите исходящий такой-то. Так длилось несколько дней. В столице шли крутые разборки. Оттуда знаменитое ельцинское: «Николаев, у вас бандиты через три границы ходят!» (генерал Андрей Николаев в ту пору возглавлял Федеральную пограничную службу). Наверное, Ельцин имел в виду границы Дагестан – Ингушетия – Чечня. Я тогда еще подумал: главковерх, а не знает, что административные границы внутри государства не охраняются.

Через неделю тишины по НТВ проходит сообщение: военная разведка заблаговременно докладывала… Наш генерал «Голицын» собрал всю оперативную группу, выразил благодарность. Со мной бутылку водки разлил в два стакана по краям, мы с ним выпили и пошли спать.

Я получил «большую благодарность» от командующего объединенной группировкой войск генерал-лейтенанта Тихомирова. Вызвал меня к себе в кабинет и полчаса напрягал голосовые связки. Весь ор сводился к одному: вы ведете себя непорядочно, вы не одни здесь работаете, вы докладывали, а мы, получается, с навозной кучи сняты! Я пытался сказать, что информацию ни от кого не скрывал, что мои телеграммы и он читал… Но ему, видимо, нужно было разрядиться после разборок наверху. Разрядился и выгнал меня из кабинета.

Как я понимаю, разборки шли на уровне первого лица, искали крайнего. Потом Николаева «схарчили». После Тихомирова группировкой командовал Владимир Шаманов, тогда еще полковник.

Источник: http://vpk-news.ru