Вектор Путина

Хотелось вкратце пробежаться по тому, что являла собой «внешняя политика Путина» (про Ельцина и Горбачева вспоминать не очень хочется, вот и не будем). Так вот, многих это может удивить, но начинал Путин отнюдь не как «антизападник». Да, это именно так, если вспомнить, с чего всё начиналось в 2000 годе. Скажу больше, по натуре и взглядам и жизненному опыту Путин — человек европейской ориентации. Питер, восточная Германия… В 2000 в России бушует капитализм. Как это ни парадоксально, путём самых диких махинаций невозможно было поставить во главе России человека более адекватного и настроенного на сотрудничество с Европой. Что бы кто ни говорил, но со Шрёдером ему было гораздо интересней, чем с Чавесом. С Чавесом ему было интересно вообще не очень. Люди слишком разные. Путин — прагматик, а не харизматик и не народный трибун. «Золотые купола Константинополя», СССР-2, «священная война православных с прогнившим Западом» — это вообще ни к нему. Невероятно звучит, но ВВП оказался вынужден исполнять не очень ему интересную роль в начавшемся противостоянии Запад — Россия.

Что ж, иногда обстоятельства оказываются сильнее человека, но вообще, анализируя карьеру Владимира Путина и его внешнюю политику, можно наткнуться на забавный парадокс: он начинал как ярко выраженный «западник». В самом начале — активная и настойчивая попытка «достучаться до небес» и найти с Западом общий язык. Пожалуй, лет пять он этим занимался, пока не понял, что что-то «не стыкуется». А так, конечно, странно: демократически выбранный и популярный президент настроен прозападно — великолепный шанс для дружбы! В то время как любой россиянин, знакомый с западной прессой, подтвердит: антипутинская пропаганда шла всё это время практически непрерывно. Что такое? Почему? Что явилось причиной такого явного разлада между потенциальными партнёрами? В начале «нулевых» Путин не собирался ссориться ни с США, ни с ЕС. Основная линия на тот момент — партнёрство и экономическое сотрудничество. «Суверенная демократия» появилась много, много позднее. Вот любопытственно мне, почему тот самый первый его внешнеполитический порыв остался без внятного ответа? Ведь по факту — Путин был гораздо более последовательным и серьёзным западником, чем Латынина или Навальный.

Такой человек, живя в Германии, вполне себе мог вписаться в структуру немецких органов власти… Вы себе представляете Навального в Бундестаге (даже как уборщика мусора)? Вообще, как это ни странно, любой, подчёркиваю, любой преемник Путина будет гораздо более прохладно относиться к Германии. Просто не за что россиянам любить эту страну. Абсолютно не за что. Такой шанс, как с Путиным, выпадает раз в 100 лет и то не всегда. И как немцы им распорядились? Вот как-то уже задним числом сложилось, что Путин — клюквенный патриот, «почвенник», и потому злобные империалисты мечтают его «сковырнуть». И поставить человека более демократических и либеральных взглядов. Такого, как Порошенко. Из вредности опять проведём лобовой сравнительный анализ — кто является политиком более западного, европейского типа из них двоих? Путин или Порошенко? Пардон, господа, но Пётр Порошенко — это кто угодно, но не демократический европейский политик. Просто по факту. Ну не вышел он рожей до европейского политика. Такие рожи на европейском политическом Олимпе уже лет сто как не в моде — слишком он, простите, её отожрал, чтобы символизировать демократию в Восточной Европе.

Тогда в чём дело? В чём причина такого абсолютного неприятия ВВП на территории Евросоюза? А ведь отрицание было полным, максимальным, непреклонным — «Асад/Путин должен уйти». «Мы должны избавить россиян...». Но почему? Не понятно абсолютно. Вы знаете, рискую высказать предположение — дело совсем не в Путине. Дело в «политике Путина». А это совсем разные вещи. Пропаганда делает своё дело, и ВВП превратился в своего рода «шверпункт» нашей обороны. Здорово, конечно, выглядит, но так ли это? Нет, если бы, например, Россию возглавлял другой политик (я за бедных, я за русских), то реакция Европы именно на него была бы понятна, а так — загадка. Я не вижу в личности действующего президента ничего, что могло бы вызвать отторжение со стороны «просвещённой Европы». Якобы сначала всё было хорошо и ничто не предвещало беды, но потом Путин резко изменился — он стал жёстким и авторитарным. Мне кажется, дело немного в ином: наши западные партнёры ждали от Путина совсем другой политики. И прежде всего немцы, а он их неприятно поразил.

Нравится нам это или нет, но страны здорово отличаются по статусу. Причём прямолинейной зависимости тут нет: например, Саудовская Аравия проводит/проводила гораздо более активную политику, чем Япония, хотя сравните развитие Японии и Эр-Рияда. Так вот, то же с Россией: после 1991 года мы выпали из «высшей лиги» мировой политики. Ну и планету «под шумок» перекроили. Без нас. Понятно, что достигнутые соглашения при этом на бумаге не фиксировались (как в мафии). Но тем не менее эти самые соглашения были достигнуты и очень быстро. Именно поэтому сразу после краха СССР стали рвать на куски Югославию. Причём немедленно. А забавно получилось — в 1948 лохматом годе Тито поругался со Сталиным. Гордый был такой Йосип Броз, независимый. Дружил с Западом, получал там кредиты, всё было в ажуре. При этом уровень жизни в «незалежной» Югославии был гораздо выше, чем в СССР или Болгарии. По жизненным стандартам и открытости Югославия была просто мечтой: страна, сочетавшая в себе лучшие черты социализма и капитализма. Независимая от Москвы. Свободная. Короче, то, о чём могли бы мечтать Порошенко с Лукашенко.

А потом на неё посыпались бомбы. Натовские бомбы. Сначала, конечно, была плотная работа с националистами, их подготовка и вооружение. Гражданская война… и как вишенка на торте — натовские бомбы на головы сербов. Которым два поколения популярно объясняли, что главная угроза — с востока. И СФРЮ не вступила в Варшавский Договор, зачем? И вот, на демократическую, европейскую страну посыпались бомбы. Как ни странно — отнюдь не русские бомбы. Прочие «бывшие» шли под Запад добровольно, а вот Югославию пришлось бомбить. Причём никто не назвал это агрессией. То есть мы можем наблюдать на карте много стран, пёстрая она такая, эта самая карта. И все эти страны кричат о своём «суверенитете». Громко кричат. Но у всех этих стран есть хозяева. Именно поэтому в адрес России постоянно слышатся обвинения в агрессии. Мы начинаем работать в одной из таких вот «независимых» стран, что пестрят на карте. У нас есть деньги, оружие и технологии, мы можем многое им предложить, той же Болгарии… А в ответ из Брюсселя тут же несётся обвинение в «русской агрессии», за что, почему? Все же суверенны? Не совсем так. Все эти территории и страны уже кому-то принадлежат. Нас, кстати, уже тоже «поделили» и оприходовали — отсюда и градус ненависти к «суверенной демократии» а ля Сурков.

Это нам казалось, что независимая Россия о чём-то договаривается в 2013 с независимой Украиной. А вот с чьей-то точки зрения — это свинство и агрессия. Достаточно долго Путин просто выстраивал отношения с Европой, на это всё внимания не обращая. В принципе задумка была логичная: нарастить товарооборот и «по ходу пьесы» шаг за шагом обо всём договориться. Не сработало. Вообще никак не сработало. Это примерно как если ты долго вкручиваешь винт отвёрткой в неудобном месте. Крутишь его, крутишь, думаешь — почти завернул. Ан нет — оказывается, даже одного витка не захватил. Проблема текущего конфликта с Европой в том, что украинский вопрос «решили» без России. Им так показалось. И все последующие предложения Кремля после 22 февраля отклика не встречали. Вопрос закрыт, до свидания. И тогда Кремль решил действовать. Тоже несогласованно с Европой. Отсюда Крым и Донбасс. Когда войска РФ взяли под контроль Крым и был объявлен референдум, Меркель бросилась звонить Путину. Но как вы догадываетесь, было немного поздно. Поезд тоже уже ушёл. Кстати, тут дело не в Путине. Законы геополитики просты и жестоки: любой адекватный политик был в данной ситуации обязан действовать точно так же. Хотя, конечно, не у каждого хватило бы на это храбрости.

Так что дело не в Путине. Абсолютно. Дело в российской политике, а это очень разные вещи. Просто ему в данной ситуации не оставили других разумных решений. Выбирать было не из чего. Будь он западником в три раза больше — положения бы это не меняло. Кстати, как мы все понимаем — это решение он принимал не один. Поэтому Кремль. «Чтобы танцевать танго, нужны двое» — достаточно популярная поговорка в англоязычном политическом лексиконе. Путин мог быть просто-таки «эталонным» западником — при отсутствии встречных движений всё это было полностью бессмысленно. Предложение Путина к европейским лидерам с самого начала было очень простым: давайте делать европейскую политику вместе. Данное предложение было встречено ледяным молчанием. Кстати, вы таки будете смеяться: Ельцин тоже хотел замутить что-то подобное. Вместе с Францией и Германией. Не вышло. Мы пытаемся рисовать на карте Европы какие-то схемы, предлагаем им какие-то варианты, не понимая того простого факта, что лишнее это всё и абсолютно ненужное. Все европейские схемы уже начерчены, согласованы и утверждены. В том числе и по Украине, и по Белоруссии, и по России… Представьте, живёте вы в домике на окраине города, а какой-то «девелопер» решил поставить там торговый центр… Как-то так. А вы наличники красите, крышу перекрываете.

Просто, как вы сами понимаете, публично озвучить планы и будущие границы «еврорейха» не совсем корректно. Скандальчик это может вызвать, поэтому публично и не озвучивают, но планы есть, как легко догадаться по согласованным телодвижениям восточноевропейских политиков. И точно так же легко догадаться, какое будущее нам готовят наши «европейские партнёры»: посмотрите на Украину. Политический хаос, страна-банкрот, страна-колония. И нашествие «советников» и еврокомиссаров (в пыльных шлемах, которые молча склоняются над трупом Украины). Поэтому все усилия Путина пропали напрасно — его не услышали и не могли услышать. Не услышали именно потому, что в планах этих господ наличие политического центра Москва не значится в принципе. Кризис на Украине показал это ярко и выпукло: Украина — очень большая страна, с экономикой, завязанной на Россию (2013). Резко её «реформировать», не учтя мнение Москвы, — крайне сложно, мягко говоря. После Майдана и Крыма имели место бесконечные переговоры России и Германии, Франции, США. Так вот, что мешало их провести до всех этих событий? Ничего, кроме нежелания допускать Россию к «серьёзным вопросам». В результате несогласованных действий мировых держав случился «коллапс Украины». Вот такие у нас пироги. Целая страна стёрта с карты, и это без ядерного оружия.

По сути, вот это принципиальное решение не пускать Россию в большую европейскую политику и привело к сегодняшнему кризису. То есть дело не в Крыме и не в Путине. Политический кризис носит системный характер. Не прорвалось бы в Крыму — прорвалось бы в другом месте. Таким образом, обсуждать личные качества Владимира Путина или стратегическое значение крымского полуостров — занятие не слишком осмысленное. Конфликт глубже: мы спрашиваем их, почему они разорвали подписанные с Януковичем 21 февраля соглашения, а они смотрят на нас как на идиотов. С их точки зрения, нынче большая политика делается без России. Как после ПМВ эта политика делалась без России и Германии, после ВМВ — без Германии и Японии. Попытка России «встрять» объявляется «ревизионизмом». Всё дело в том, что «реформаторы» в 90-е годы нас «немножко» обманывали о реальных договорённостях и реальной ситуации во внешней политике. Проблема в том, что мы всё так же живём на одной и той же планете: наши самостоятельные действия немедленно наталкиваются на их планы. На первый взгляд — ничего страшного в этом нет, так было всегда, для этого и нужна дипломатия. Но они не собираются с нами ничего обсуждать — вот в чём проблема: Милошевич должен уйти, Асад должен уйти, Янукович должен уйти… Такие дела. Так и до войны можно доиграться.

Последняя оговорка не случайна, дипломатия — отличное средство для предотвращения ненужных войн. Это все понимают. Проблема в том, что в отношениях России и Запада дипломатия не работает. Февраль 2014 года на Украине дал тому яркий пример. Они сначала действуют, потом, «натолкнувшись» на Россию, начинают… нет, не вести переговоры. Ставить ультиматумы. В общем и целом — все, кто интересуется политикой, имели счастье наблюдать в последние два года «супершоу» вокруг Украины. Меняем фамилию Путин на любую другую, и собственно, что это меняет? Какие ещё варианты действий открываются? В 99 годе, в момент бомбёжек Белграда, мы имели в Москве западнически-либеральное правительство, что это дало? Продолжая аналогии — те, кто сносил «рыжым Милошевича» внутри Югославии, упирали на то, что он не способен договориться с Западом, а они смогут. После их прихода к власти — Косово таки забрали у Сербии. Простите, в чём разница? Вообще конфликт патриотов и либералов в современной России достаточно забавен: Западу абсолютно наплевать на взгляды человека, который управляет Россией. Его интересует полная (поэтапная) сдача суверенитета Россией. После чего любые взгляды российских политиков утратят какое-либо значение. Как, например, это случилось на Украине. Вот именно этого они и хотят: украинский вариант.

Почему-то наши либералы этого понимать не хотят — нет никакого «прозападного» варианта для России — это миф. Кстати, почему-то этого не понимает и Лукашенко: нет для него как для политика никаких перспектив на Западе. Он им тоже сильно мешает. Его непременно будут сносить, как снесли Каддафи, Милошевича и Чаушеску. Кстати, Янукович был вполне прозападным политиком: с Путиным его практически ничего не связывало и друг друга они не понимали никак. «Пророссийским» он стал сразу после переворота и бегства. Пока от него хоть что-то зависело — никто на Западе его так не называл. Запад устраивают только политики-марионетки типа Яценюка. Никакие другие политики его устроить не могут. Проблема Лукашенко в том, что он в большой политике — абсолютный дилетант. Все действия Запада направлены на его «снос». А он этого не понимает, и понимать не хочет. Яркий пример подобного рода — рукотворный кризис в социалистической Польше: сначала им надавали кредитов под покупку своего оборудования (а ля Южная Корея!), а потом отказались у них покупать продукцию, выпущенную на этом оборудовании. И подняли ставки по кредитам. И был жуткий кризис в 80-е. Причина не социализм, а чрезмерная амбициозность польских лидеров. Что-то подобное творилось в социалистической Румынии. Кредит — западное оборудование — закрытие рынка — долги. «Кризис социалистической системы».

Понимаете, проблема в том, что позитивных примеров нет как таковых. Заброс наживки, потом червяком водят перед наивной мордой будущей добычи, она облизывается, заглатывает наживку, подсечка! Все ныне живущие наблюдали всё это на примере Украины. Полный цикл. Дело не в упёртости нынешних обитателей Кремля, дело в том, что европейцы нам не предлагают ничего интересного. Так, в 99-м российские «западники» ничего не смогли сделать, чтобы предотвратить удары НАТО по Белграду. В результате разгрома Сербии серьезно поменялась вся политика России. Скажу больше, не будь нападения НАТО на Югославию, скорее всего Путин не пришёл бы к власти в Москве. Да, именно так. Этот внешнеполитический момент — переломный для российской внутренней политики, внезапно оказалось, что «западники» не тянут. Их козырем было утверждение о том, что находясь во власти, они гарантируют дружбу с Западом. 99-ый год убедительно опроверг это смелое заявление, точно так же как 98-ой поставил жирую точку в «экономических чудесах» либерального блока. Путин пришёл к власти в 2000-м именно поэтому. Чтобы остаться у власти, российским «западникам» надо было выполнить программу-минимум из двух частей: привлечь те самые западные инвестиции, о которых так долго говорили все кому не лень, и остановить дипломатическим путём нападение на Сербию.

Как мы знаем, не случилось ни того, ни другого. Не получилось, не вышло. И «либеральная политика», как и либеральные политики, вышли в тираж, о чём они до сих пор страшно жалеют. На самом деле различие между ними и Путиным не в политической ориентации. Разница в том, на какую роль в будущем гипотетическом союзе России и Европы они готовы принять. Для Путина — это принципиальный учёт российских национальных интересов, для них — роль Румынии на подтанцовках (у румын, кстати, тоже есть нефть). Таким образом, конфликт подаётся явно в неверном ключе: Путин очень хотел дружить с Западом, но не в стиле Горбачёва-Ельцина, а вот они как раз очень сильно рассчитывали на такую славную троицу (Горбачёв-Ельцин-Путин), которая по итогам помножит Россию на ноль. Вот где главная развилка. Привлеки наши либералы в 90-е хоть несколько десятков миллиардов долларов в реальный сектор и отбей они у западных дипломатов хотя бы север Косова (населённый сербами), всё могло быть иначе. Но они оказались полностью импотентны, они не смогли вообще ничего. Запад никак не пожелал идти навстречу своим друзьям из России. И когда они кричат о ценах на нефть как о причине своих неудач, то надо им задать эти два простых вопроса: про иностранные инвестиции и про Сербию. Проблема в том, что Запад не готов учитывать мнение России даже в непринципиальных для него проблемах. При этом фамилия национального лидера не важна абсолютно.

Источник: topwar.ru