Могила. Андрей Манчук
«Лучше бы не раскапывали нашей славной Савор-Могилы. Странная и даже глупая привязанность к безмолвным, ничего не говорящим курганам. Во весь день и вечер я все пел:
У степу могила
З вітром говорила.
Повій, вітре буйнесенький,
Щоб я не чорніла».
Тарас Шевченко, дневники. 1857 год
Приграничная степь усеяна обгоревшими скелетами боевой техники. Издалека они похожи на комбайны, мирные комбайны, остановившиеся в полях подсолнечника и пшеницы, урожай которых в этом году никто не собирал. Дорога, по которой мы едем в сторону Тореза, усыпана воронками и выбоинами от снарядов. Их то и дело приходится объезжать по обочине. Порванные линии электропередач обвивают эти ямы железными змеями. Где-то далеко звучит канонада, а над степью поднимаются похожие на торнадо дымки.
Я бывал на Саур-Могиле с друзьями. Это место впечатляло не только памятником, но и прекрасным видом – многие километры курганов и степных балок, которые видны отсюда до самого горизонта. Местные жители всегда расскажут, что в хорошую погоду тут можно увидеть море. Воздушные потоки на верху горы настолько сильны, что в прежние времена мы фотографировались на краю обрыва, раскинув руки, и нас поддерживал сзади дующий от моря ветер. Я до сих пор люблю смотреть на эти фото из далеких прежних времен. Сегодня на этом месте обустроен укрепленный пункт ополчения под флагом Военно-морского флота СССР, возле которого стоит зенитная пушка с надписью «Республика» на стволе. На пост как раз привезли воду и еду.
– Служили на флоте? – спросил я у ополченца, показывая на флаг.
– Наш товарищ Витя служил, он его с собой и принес. Витя теперь там лежит, – сказал он, показывая на склон холма, где стояли кресты.
Саур-Могила – теперь просто огромная могила с разрушенными монументальными скульптурами, изображающими солдат и шахтеров, вся в воронках, усыпанная осколками и патронными гильзами. Ведущая к ней лестница полностью разбита, высаженные в аллею ели стоят со срезанными ветвями и верхушками, похожие на пальмы. Одну из десантных БРДМ украинских войск подбили в самом начале лестницы, как будто она хотела взъехать на курган. Повсюду стихийные кладбища со свежими могилами – снизу, перед лестницей, и на вершине холма. Здесь постоянно хоронят людей, и личности многих из них не установлены. Датой смерти на крестах стоит 2 октября. С юго-западной стороны кургана сильно тянет трупным запахом, По словам ополченцев, в овраге остаются погибшие, однако добраться до балок, где шли бои за переходившую из рук в руки высоту нельзя из-за «растяжек» и мин.
– Здесь держали оборону то одни, то другие. Пробовали разминировать балки, но после подрывов отложили это пока, – говорит нам ополченец. – Поисковикам из Украины помогаем. Приезжали недавно две солдатские матери из Днепропетровской и Хмельницкой области, как-то сюда пробились. Мы их нормально встретили – у меня самого папа из Винницы – накормили, отвезли в село ночевать, но в овраг не пустили. Так они хотели нас обмануть, сами вечером пошли. Пришлось перехватить.
Степановка, Мариновка, Сауровка, Мануйлово и другие окрестные села разрушены. Многие хаты обгорели, более крупные здания превращены в месиво из кирпича. Под Сауровкой, в районе ландшафтного парка «Донецкий кряж», обустроили специальное кладбище для погибших недавно людей.
– Они шли за танками, и стріляли по всему, що бігало, по коровам, по людям – плача рассказывает об украинских солдатах старушка, – на специфическом говоре, который гораздо ближе к украинскому, чем обычный суржик. Ведь даже соседний российский Таганрог с округой некогда входили в состав УССР
– Соседей напротив по улице застрелили, я даже не знаю чому, піймали их на дворе. Очи у солдат кровью налиті. Били хлопцев и уводили. Потом сказали, что они ополченцы, что их при обстреле убило.
В селе Сауровка убили шестерых мужчин, обычных селян. Родные долго не могли их найти. Звонили на телефоны – погибших солдат и ополченцев часто находили тут по звуку мобильных, на которые постоянно звонили их родственники и друзья – но, когда тела случайно нашли, оказалось, что мобильных при них не было. По всей видимости, их отобрали перед казнью. Один из убитых был виновен лишь в том, что жил возле забора, на котором еще весной кто-то написал «референдум».
В этих селах изнасиловали, как минимум, четверых женщин. Одна из них, Юлия, возвращалась от родни из Красного Луча, расположенного по ту сторону границы с Луганской областью, за Снежным. Документы были при ней. В течение трех дней Юлию передавали с поста на пост. Многие солдаты были пьяны, остальные кормили ее и беседовали о своей жизни, видимо считая это проявлением близких личных отношений. Она сбежала от них вечером в поля, отпросившись в туалет.
По словам местных жителей, около 15 местных жителей до сих пор числятся пропавшими без вести. В основном это молодые женщины и мужчины. Поначалу была надежда, что они бежали из села или уехали в Россию – но с каждым днем, когда эти люди не выходят на связь, она тает.
Очень разрушено и село Мануйлово. Подбитая техника стоит тут прямо на улице. Показывая на руины сельского ДК, местных житель рассказывал нам о том, что «при Союзе» здесь был деятельный председатель, герой соцтруда, который в восьмидесятые занимался гидропонными фермами, построил этот дом культуры и возил туда для колхозников балет из Донецка. Балет и гидропонные фермы – все это кажется теперь невероятным сказанием о легендарных мифических временах. В последний месяц жители Мануйлово строили землянки – кто для того, чтобы жить, а кто на случай новых бомбежек. И хоронили своих земляков и солдат, которых находили в бурьянах и балках по звонкам мобильных телефонов. Главным бичом остаются расставленные повсюду мины – буквально вчера на «растяжке» подорвался один из сельчан, который чудом остался жив.
«Сколько их весной найдем, когда землю смоет», – говорила женшина, стоя на дороге возле пострадавшего от обстрела дома. Мы спрашивали ее, как проехать на Савур-могилу.
– Да везде тут могила, – сказала она в ответ.
Андрей Манчук
SaveDonbassPeople
DonbassAgainstNazi
Источник: anna-news.info
