Коллекция военных глупостей, которую собрала нынешняя военная реформа

О горах мусора в гарнизонах, дальней авиации, закупке иностранной техники и работе гражданских в военкоматах В прямом эфире радио КП полковники Виктор Баранец и Михаил Тимошенко, а также радиоведущий Константин Штейн собирают мнения слушателей, какие проблемы возникли во время нынешних преобразований в армии.

Баранец:

- Добрый вечер, уважаемые радиослушатели, телезрители, читатели «Комсомольской правды». Тема нашего «Военного ревю» уже заявлена. Это, какую коллекцию военных глупостей собрала нынешняя военная реформа. Что мы с Михаилом мы здесь имеем в виду? Военная реформа, дело, безусловно, многотрудное, масштабное, даже сказать, стратегическое. Конечно, мы не такие умники, чтобы быть умнее Генерального штаба или Министерства Обороны и говорить, что мы знаем с Тимошенко, как это надо сделать. А они не знают. Ни в коем случае. Мы сегодня с Михаилом ждем от вас звонков с названием этих конкретных глупостей, которые можно было избежать. Давайте вместе устроим коллективный совет. Вот какая коллективная глупость была сделана. А ее можно было избежать. Или еще можно будет избежать. Таким образом, мы поможем нашей военной реформе не тонуть в болоте этих многочисленных ошибок.

Тимошенко:

- Я подозреваю, что наши радиослушатели, телезрители сообщат нам, какие еще глупости можно сделать в ходе военной реформы.

Звонок, Вадим:

- Здравствуйте! Виктор Николаевич, вопрос общего плана. Наш закрытый военный городок. Там у нас сейчас занимается обслуживанием компания «Славянка». У нас квитанции и об оплате приходят регулярно, мы все оплачиваем, а мусор у нас не вывозят – у нас горы мусора скопились в городке. Они отвечают, что нам выгоднее платить штрафы, чем вывозить от вас мусор. И мы сами сдаем здесь по 100 рублей, проявляем инициативу и на наши деньги этот мусор периодически вывозится.

Баранец:

- Разрешите уточнение, это «Трудовая»?

Вадим:

- Это гарнизон, город Чехов-3.

Баранец:

- И скажите, к какому виду вооруженных сил или роду войск подчиняется этот гарнизон?

Вадим:

- Инженерные войска. А второй вопрос личного плана. Мой сын закончил пограничный институт в этом году. Отбыл к месту службы. У него вопрос получения постоянного жилья – не служебного. Он имеет право только по ипотеке получить или в натуральном виде по выслуге 20 лет и более?

Баранец:

- Легким нажатием клавиш военная ипотека – вы получаете полное расписание правил, условий игры. Там огромное количество условий, но там четко и ясно сказано: когда офицер прослужит определенное количество времени. На него открывается в банке личный счет и с того момента он уже может подбирать себе квартиру и потом по мере накопления денег, он уже может быть ее владельцем. Он еще будет служить, а квартира будет его.

Тимошенко:

- По поводу мусора: как это иллюстрирует состояние наших вооруженных сил и отношение к людям.

Баранец:

- Аутсорсинг, да. Помойка до второго этажа штаба.

Тимошенко:

- Как можно было рассчитывать на то, что вы создаете ОАО – целью существования которого является получение прибыли. Так значит, прибыль берется, откуда? Значит, этому обществу должна заплатить казна – бюджетные деньги. Какая же это экономия, когда они делать могут гораздо дороже, чем то, что было раньше?

Баранец:

- А ведь деньги уже получены, а гора помойного мусора. Я видел эти кучи, они уже достигают второго этажа штаба. А ведь уже не убирают три месяца. И если еще три не будут убираться, то, я думаю, что главком уже и штаба не найдет скоро.

Тимошенко:

- Как говорит народ: курочка по зернышку – и весь двор в дерьме.

Звонок, Сергей:

- Здравствуйте, товарищи полковники. Говорит с вами подполковник запаса, военный летчик 1 класса, Иванов Сергей. Служил в дальней авиации, летал на самолете Су-22М3. Существует ли в нашей время в реформе развитие стратегической дальней авиации? Если нет, то тогда мы ее похороним в ближайшее время.

Тимошенко:

- Вообще-то, хоронить ее начали даже гораздо раньше, чем вы задали вопрос. Потому что никак не можем всунуть в нашу военную доктрину, которая основной целью и задачей вооруженных сил считает борьбу с международным терроризмом, дальнюю авиацию и стратегическую, тем более. Это что, ракетами Х-55, что ли уничтожать будем в ядерном исполнении террористов?

Штейн:

- Смотря, какие террористы.

Баранец:

- Можно я капельку меда на рану нашего уважаемого пилота капну. Буквально вчера состоялась пресс-конференция, накануне Рогозин заявил, что еще один дальник у нас вроде бы уже мастырится. Все-таки ожидают, что будет эта машина у нас неизвестно, когда. Ну, хорошо, что хоть думают об этих машинах.

Тимошенко:

- Причем, вполне возможно она будет беспилотная.

Баранец:

- Уважаемый, товарищ пилот, вы знаете, в мозгах генерального штаба, наших стратегов все больше и больше роятся мысли, не падайте только в обморок и не пейте валидол ведрами о том, что такие машины при нынешних средствах поражения противника уже становятся все более и более уязвимыми. Вы понимаете, о чем я говорю. И потому теория применения дальней авиации сейчас меняется.

Звонок, Андрей:

- Здравия желаю! Реформа, как вы уже сказали, была проведена с огромными глупостями. Но я считаю главный недостаток, что она была проведена очень быстро. Ее нужно было растягивать с 2002 года, на мой взгляд, по настоящее время – постепенно делать все. Реформа проведена и основная масса офицеров уже сокращена и занимается своими делами. Если бы у Башара Асада сейчас были термоядерные ракеты или стратегическая авиация, это его спасло бы от, как я предполагаю, скорого отстранения от власти?

Тимошенко:

- Сергей, даже если бы у Башара Асада не было ни стратегической авиации, ни ракетных войск стратегического назначения, а хотя бы пяток изделий, допустим, с обогащенным ураном или с плутонием, никто бы не заикнулся и не сказал бы ему: «Слышь, господин Асад, слазь отсюда». Молчали бы и жевали тряпку.

Баранец:

- Я добавлю только другую мысль – вы сказали, что надо было растягивать военную реформу. Ее надо было спланировать по рубежам и времени. А что хотелось Сердюкову? Сердюкову хотелось, как можно быстрее щелкнуть каблуками свои лаковые туфли на кремлевском паркете и доложить о каких-то реальных результатах. Почему народ, дилетанты зачастую говорят: «Смотрите, были министры, ни хрена не делали. Пришел Сердюков – вверх тормашками поставил армию. Смотрите, он хоть что-то делает!». Вот от этого – «хоть что-то делает» сейчас и стонет армия.

Тимошенко:

- Многие из тех, кого мы вот так вот зачастую авансом называем политиками, подходят к этой политике, как к шоу. Не эффективно, а эффектно.

Сергей:

- Продолжается глупость, это Сердюков, министр обороны и малая глупость, это вице-президент Рогозин.

Тимошенко:

- Нет у нас вице-президента, вице-премьер пока.

Баранец:

- Это, конечно, ваше субъективное мнение.

Тимошенко:

- А на чем конкретно основывается ваша точка зрения?

Сергей:

- Насчет Рогозина: по перевалочной базе в Ульяновске.

Баранец:

- Но это решение принимал не Рогозин. Он просто, как бы сказать мягко, подыгрывал тому решению, которое принято свыше. Давайте называть вещи своими именами.

Сергей:

- Не нужны нам подыгрывающие люди, нам нужны люди, принимающие новые решения. А Сердюкову надо возвращаться в свой бизнес по мебели. У него выправки-то военной нету, он и военным кадровым, наверное, не был. Это посмешище, это не офицер.

Тимошенко:

- Это эмоции. Да, мне тоже кажется, что Анатолий Эдуардович, мало смахивает, например, на маршала Советского Союза Гречку. Но он и не является кадровым военным. А фактура-то есть какая-нибудь?

Сергей:

- Военное распродается имущество – столько денег вколотили в эти городки. Это специфическое сооружение. И во всех регионах они их продают.

Тимошенко:

- А что, есть, кому покупать? Я что-то плохо слышал, чтобы кто-нибудь купил военный городок. Это, знаете, как кот Матроскин говорит, что прежде, чем что-нибудь не нужное купить, надо что-нибудь не нужное продать. Кто их покупает? Их муниципалитеты не берут, потому что городок невозможно муниципалитету скукожить без земли.

Баранец:

- Да и Сердюков получил же втык от Медведева за то, что он городки не передает муниципальным властям. Какая тут распродажа? Да, была, на Рублевке, продали за 2 миллиарда 400 миллионов, продали золотой кусочек. Но единственное, что прав Сергей, мне бы хотелось сегодня знать, куда потрачены были деньги. И когда Счетная палата пришла и сказала Сердюкову, покажите, на что вы их потратили? Он сказал: «Извините, товарищ Степашин, до свидания, я как-нибудь сам разберусь с этими деньгами». Что тоже является глупостью.

Сергей:

- Самолеты продолжают падать, солдаты травятся, зимой замерзают.

Баранец:

- Дорогой, мы можем сейчас и на вас пролить гигантский дождь глупостей. А эти глупости творятся и за пределами армии. И на гражданке люди вешаются, и травятся, и плохо одеваются.

Тимошенко:

- Премьер Медведев сказал, что каждые 30 процентов от решений, которые принимают министерства и правительство на сегодняшний день, не то, чтобы не способствовали улучшению, например, инвестиционного климата, а наоборот, ухудшали его. Так что удивляться-то особо нечему. Но хотелось бы услышать конкретный пример.

Штейн:

- Прошла новость о том, что принято решение резко увеличить количество итальянских бронемашин, которые у нас производятся под названием «Рысь». Их будет произведено, по-моему, 3000 вместо 700 штук. То есть мы за деньги Министерства обороны покупаем, по сути, импортную технику, потому что ее будут собирать в России, но полностью из итальянских комплектующих. Вот это глупость?

Тимошенко:

- Константин, дело обстоит гораздо хуже. Это автомобильчик, который требует определенной гаммы горюче-смазочных веществ

Штейн:

- Качественного бензина, масел.

Тимошенко:

- Да. И обслуживание.

Штейн:

- Итальянские бригады будут в нашей армии работать?

Тимошенко:

- Очевидно. Хотелось бы знать, кто был лоббистом этой сделки, кто проталкивал Iveco. Дело в том, что эта «Рысь» пресловутая ни разу не участвовала в испытаниях зимой. У нас страна-то преимущественно северная. Ни разу не прошла трассу испытаний полностью, объезжала то, что ей не нравится. Насчет того, что она устойчивее нашего «Тигра» по воздействию фугасов, очень сильные сомнения. Потому что испытывать ее на этот фугас итальянцы отказались.

Штейн:

- И ничего за этим не последовало? Отказались, и ладно, как-нибудь в ходе боевых действий…

Тимошенко:

- Никто ни разу не ответил. Вдруг пришел Николай Егорович Макаров и сказал: будет 85 бригад в Вооруженных силах. Мы с Виктором Николаевичем Баранцом сели, посчитали, сколько каких бригад. Явно не хватает закрыть любое направление – что западное, что южное, а уж восточное – и говорить нечего. Потом вдруг министр обороны сказал: нам не хватает еще 25, а сейчас Главком Сухопутных войск сказал, что еще 26. Что, в два раза ошиблись, что ли?

Штейн:

- Сначала все разрушили до основания, а затем…

Тимошенко:

- А вот затем не получается. Для этого нужны не специально обученные люди, не те, кто занимается бизнесом и эффектами телевизионными, а организаторы, работники. Те, кого у нас упорно называли государственниками, державниками. И где эти державники, «Челси» покупают? Наш Газпром вбухал денег столько в этот «Челси» и остальные футбольные клубы, что 20 тысяч домов можно было газифицировать.

Баранец:

- Мы купили австрийские снайперские винтовки. Отдали на пробу их десантникам. Десантники повезли зимой в северные широты, взяли нашу винтовку. После второго выстрела австрийка заклинивает. Но мы продолжаем покупать.

Дальше. Купили у израильтян беспилотные летательные аппараты, повезли в Сибирь, запустили. Неизвестно, куда он сел. Купили эти гигантские «Мистрали». Тут встал вопрос, что с вертолетами.

Тимошенко:

- Не влезают наши вертолеты в их «Мистрали».

Баранец:

- Там надо перепроектировать корабли. Это мы о военных глупостях говорим.

Штейн:

- Это такие крупномасштабные глупости.

До нас дозвонился радиослушатель.

- Я полковник запаса. Хотел такой момент с вами обсудить. Сейчас происходит укрупнение гарнизонов. Например, недалеко от Твери есть воинская часть. Офицеров переводят сейчас в Тверь на место жительства, а на службу их будут возить. Как вам нравится такая боеготовность наших Вооруженных сил?

Тимошенко:

- Относительно того, что далеко ездить теперь на службу в связи с укрупнением. Так уже об этом звонили, уже говорили. Эти случаи, видимо, будут плодиться и множиться. Потому что из десятков тысяч военных городков должно остаться хорошо, если тысяча. А противник-то всё дальше, а место службы всё дальше. Скоро, видимо, будут самолетами возить на службу.

Баранец:

- Я был на военной комиссии в Общественной палате, которой руководит полковник запаса Александр Каньшин. Один летчик рассказал там при всех очень любопытный случай. Ему квартиру служебную дали новую в 100 километрах от его самолета, на котором он обязан в течение максимум часа взлететь. Представляете, этот человек на боевую службу ездит за 100 километров.

Тимошенко:

- Хотел бы я знать, в какое место засунул язык главком ВВС.

Баранец:

- Там надо тихо сидеть, хвалить Министерство обороны, щелкать каблуками, аплодировать и вообще находиться в таком ракоподобном состоянии. Ни один главком, находясь на должности, не защитил ни офицера, ни солдата публично. А нам говорят: так и должно быть.

Тимошенко:

- Не сказал о той хрени, которую видел и делал своими руками. Только выйдя в отставку, начинают о чем-то говорить.

Баранец:

- А когда они на даче пишут мужественные мемуары, сажают клубнику и собирают крыжовник, когда к ним приезжаешь на дачу, они выходят в растоптанных домашних тапочках, какие же они Чапаевы, как они рассказывают о глупостях военной реформы, как Сердюков то неправильно решил, тут с ними не посоветовался. Товарищи генералы, а где вы были, когда на военной коллегии принималось решение? И почему вы ручку тянули?

Тимошенко:

- Я вчера, готовясь к эфиру, вдруг услышал родной голос нашего бывшего президента, а ныне премьера. Он, как выражаются журналисты, испробовал на себе. У него сын сдавал ЕГЭ. И знаешь, Дмитрий Анатольевич к ЕГЭ не очень, чтобы хорошо отнесся, сказал, что тяжело на него это подействовало. А СМИ тут же растиражировали, что Илья, сын Дмитрия Анатольевича, хочет стать юристом. Я не знаю, кем бы я хотел стать, если бы мой папа был премьером и по образованию юристом, но я подумал: ведь все равно ему не завтра юристом становиться. А вдруг бы он взял и сказал: а я хотел бы стать офицером. Потом всегда можно сказать: медкомиссию не прошел, плоскостопие, остеохондроз от усиленных занятий наукой или еще что-нибудь. Вот хотел парень стать офицером. Представляешь, сколько народа начало сносить ворота в военкоматах? У английской королевы внуки – один на флоте, другой на вертолете. Жену с собой увез в гарнизон, дрова колет, помои выносит. А у нас никто, ни один сын, ни один внук. И после этого мы говорим о престиже, об отношении государства к служивому.

Штейн:

- У нас есть телефонные звонки.

- Меня зовут Александр, я бывший военный. Скажите, это не смешно, что нам, участникам боевых действий, платят 2000? И скажите, кто эту сумму назначает?

Тимошенко:

- Назначает тот, кто в боевых действиях не участвовал. И тот, кто относится к людям, как к скоту.

Баранец:

- Я бы задал вопрос немного подипломатичнее. Если вы хотите услышать мой ответ, то скажите, сколько бы вы хотели получать как участник боевых действий?

Штейн:

- У нас еще один звонок.

- Олег Иванович, пенсионер Министерства обороны. Прихожу в военкомат, вижу там одних гражданских лиц. Возникает вопрос. 50% работы военкомата это мобилизационные вопросы. Не дай бог, наступит военная опасность или что-то подобное. Они имеют моральное и юридическое право закрыть военкомат и уйти домой. И вся мобилизация накрылась. Разве можно в таком учреждении иметь одних гражданских лиц, которые ни присягу, ни других юридически сдерживающих моментов на себе в случае военных действий или объявления каких-то видов готовности не несут? Как я понимаю, это большая глупость Министерства обороны.

Тимошенко:

- А теперь военкоматы это не часть Министерства обороны. Это местная администрация.

Олег Иванович:

- Правильно. Но выполняет задачи мобилизационные.

Тимошенко:

- Да кого это волнует? Местная администрация в Крымске успешно всё утопила, и ничего. На 10-й день только армия туда подтянулась.

Баранец:

- Действительно, это не просто глупость, это преступная глупость. И спасибо вам, товарищ офицер, за то, что вы поднимаете вопросы мобилизационной готовности, которая разгромлена в ходе этой реформы. То, что у нас в военкоматах не осталось даже пары погон, это тоже великая глупость. Ибо погоны, что бы ни говорили, это в некоторой степени власть, это дисциплина, это организация. А сейчас сидят дедки, играют в нарды, пьют пиво, с ними никто не считается, призывники на них плюют. Армия, таким образом, лишилась своих очень серьезных нервных окончаний, которые необходимы и для комплектования призыва, и для мобилизации людей на случай войны. За эту глупость мы все будем расплачиваться в случае угрозы.

Штейн:

- Давайте скажем, какие темы мы будем обсуждать в программе «Военное ревю» на следующей неделе.

Тимошенко:

- Глупости военной реформы продолжим обсуждать и на следующей неделе.

Штейн:

- Глупостей много, я соглашусь.
http://kp.ru/radio/stenography/39639/