Кто должен определять численность Российской армии (стенограмма "Военного ревю")
Кто должен определять численность российской армии: Минфин или Минобороны?
Из-за путаницы в указах и законах происходит неразбериха
В прямом эфире радио КП полковники в отставке Виктор Баранец и Михаил Тимошенко обсуждают со слушателями, на кого нам нападать и от кого защищаться.
Баранец:
– Уважаемые радиослушатели, телезрители и читатели «Комсомольской правды». Вы, конечно, знаете, что в России есть армия. И, наверное, много раз слышали, что по указу президента еще Медведева, она у нас миллионная. Какая, на самом деле, мы сейчас с Михаилом Тимошенко, поговорим. Но вы же, наверняка, задаетесь вопросом: а чем собственно определяется такое количество штыков в российской армии? Кто, откуда брал эти цифры, этот красивый миллион, с этими шестью бубликами-нулями. Давайте об этом подумаем. И кто сегодня определяет, по каким критериям. Что лежит в основе определения, почему у нас решили, что армия будет миллионной? Прежде, чем предоставить слово Михаилу Тимошенко, я вам хочу открыть маленькую тайну. Что еще в 93 году думали об этом наши депутаты, тянули такие вот головы за рубежок и говорили, а как же определяется численность армии там. За рубежом. Брали разные критерии: из расчета количества населения на одном квадратном километре. Из расчета протяженности границ государства. Затем сказали, что численность армии должна составлять один процент от общей численности населения. Но так и ни к чему не пришли. Ну а потом кто-то из умных людей сказал, а знаете, численность армии должна определяться от количества военных угроз или от их характера. Вот тут мы уже стали что-то кумекать и думать. Что, может быть, так оно и есть. Но тут вмешался Минфин и сказал. Что – сейчас я предоставлю слово Михаилу Тимошенко.
Тимошенко:
– Сначала вмешался Генштаб.
Баранец:
– Да, все было хорошо, пока не вмешался Генштаб.
Тимошенко:
– И я полагаю, судя по последним комментариям Николая Егоровича Макарова, прошлогодним. Поскольку реформа началась без всякого плана и обоснования. Просто-напросто сошлись на красивой цифре: вот напечатали на бумажке миллион, красиво выглядит. И понесли, кому? Президенту, Дмитрию Анатольевичу Медведеву. Тот глянул: мама дорогая, красиво. Неужто, у нас целый миллион? И все будут со штыками наперевес бегать круглые сутки. Сто процентная укомплектованность. Вписали то, что сегодня уже не миллион, а хорошо, если 750 тысяч.
Баранец:
– Да, это близко к истине.
Тимошенко:
– Значит, это тоже понятно. И то, что эти цифры нашим либералам выдающимся, глобалистам не нравятся, это тоже понятно. Вот смотри: новое правительство во главе с премьером появилось у нас. Когда? С начала мая. Май, июнь, июль, август – четыре месяца. 120 дней. Можешь назвать какое-нибудь прорывное решение?
Баранец:
– Да нет, я сейчас не об этом думаю. У нас все время прорывные решения на уровне Сколково, национальной программы.
Тимошенко:
– Сколково, это отдельная песня. Сколько завывали вокруг Сколково, изнасиловали Академию Наук. Академия Наук честно собралась. Наметили и передали в Сколково через Правительство 50 прорывных разработок. Все. Передали и на этом все кончилось. Но нужно же, как-то показать, что действуем. Что показать-то? Откуда берутся деньги на Вооруженные Силы? Они берутся из наших налогов: твоих, моих, предприятий, в том числе олигархов, которых удается немножко потрогать за вымя.
Баранец:
– И наших слушателей, которые будут нам сегодня звонить.
Тимошенко:
– Не большая часть средств в бюджеты, это деньги слушателей. Дальше есть Минфин, который, вроде, должен верстать бюджет, учитывая интересы, вроде как отраслей, социальных групп и групп влияния. Наш Минфин во главе с самыми разными начальниками за 20 лет своего существования так и не смог придумать, какая у нас должна быть пенсионная система. Они ЕГЭ не сдавали. У них цифры не сходятся.
Баранец:
– А там один министр чего-то замахнулся на военный бюджет.
Тимошенко:
– Был такой товарищ: Кудрин. Товарища Кудрина турнули. И турнул товарища Кудрина прямо в сопровождении так сказать, извержение лавы, пемзы, Везувия и взрывы и всего чего подобного, Дмитрий Анатольевич Медведев, бывший тогда президентом, а ныне ставший премьером.
Баранец:
– Это факт, так пригрозил ему: не дам. Не дам.
Тимошенко:
– А теперь наш Минфин чего говорит-то? Чего-то мы на армию слишком много денег выделяем.
Баранец:
– Уже хотят и программу вооружения секвестировать на 15-20 процентов.
Тимошенко:
– А Дмитрий Анатольевич, что уже стал говорить? Давайте сдвинем эти деньги куда-то подальше.
Баранец:
– Размножим в контракты.
Тимошенко:
– Подальше, за 20-й год. Не понимаю.
Баранец:
– А что новый начальник Минфина говорит?
Тимошенко:
– Он почуял слабину.
Баранец:
– А это самое главное, что шеф дал отмашку косвенную.
Тимошенко:
– Почувствовал, что шеф не будет стоять насмерть. То есть увольнять меня не будет.
Баранец:
– Кудрин же бросился на пулемет и сразу отскочил в сторону – стал пенсионером за каких-то 15 дней.
Тимошенко:
– Такая штука подавалась под каким соусом: бюджет итак перегружен социальными обязательствами.
Баранец:
– Красивые слова не всегда говорят. Учителя, инженеры. Художники…
Тимошенко:
– А про военных. Что говорить-то? Они присягу принимали.:
Баранец:
– Бездельники. Они ничего не производят. Солдатиков бьют.
Тимошенко:
– Вы прикажете. Они пойдут и вот. Если что. Может быть, лягут костьми. А так они ни фига не делают, пьют водку.
Баранец:
– И на хрена им 50 миллиардов долларов бюджета? Там еще говорили, что у нас должно быть ВВП, от количества ВВП.
Тимошенко:
– Сейчас 3,1 процента.
Баранец:
– И либералы уже говорят: если выше трех это уже милитаризация страны, это совковые времена. Как ты любишь говорить: глухие советские времена. Так кто же у нас определяет размер военного бюджета, Михаил?
Тимошенко:
– Я думаю, что определяет какая-нибудь очередная девушка из Минфина.
Баранец:
– И там девушки. У Сердюкова девушки…
Тимошенко:
– Представь, Анатолий Эдуардович едет лично к господину Силуанову и просит его, ты что? Кто он и кто Силуанов?
Баранец:
– А ты помнишь, что Медведев сказал: «Министр финансов должен быть жадным». Красиво.
Тимошенко:
– На здоровье. Это красивые слова. Но Дмитрий Анатольевич, кто подписывал программу вооружений? Вы. Кто прописывал указ о численности армии, вы? Вы. Ну так. Что же, елки-палки? А теперь Минфин руки всем заломает и скажет, что, вообще говоря, 750 тысяч даже много. А давайте оставим, сколько там, на Красной Площади помещается? Во, и хватит вам всем за глаза.
Баранец:
– Миш, мы будем тогда похожи на эстонскую армию, в которой, знаешь, что говорят? Это единственная армия в мире, которую на военном параде можно сразу всю увидеть. Ты на это намекаешь?
Тимошенко:
– У нас же уже все в ходу. У кого только ни спроси, красавца в пиджачке от Бриони и в галстуке за 200 баксов...
Баранец:
– И с погонами на пузе…
Тимошенко:
– У нас нет врагов. У России нет врагов.
Баранец:
– В отличие от американцев, которые недавно, что? Назвали…
Тимошенко:
– А денег в бюджете нет, потому что экономики нет человеческой. Где рост экономики? Покажите мне. И вот с этим министерством вместе совокупно, этого роста не обеспечивают. И по сравнению, у нас, конечно, интересная формулировка привилась, силовики. А остальные, что, мозговики, что ли? Я вот на них смотрю, какие-то они мозговики странные.
Баранец:
– Миш, а меня другое интересует. Один ехидный дядька. Полковничек в погонах звонит и говорит: «Баранец, а вот военный бюджет ведь выделяется на миллион? А на самом деле 700 тысяч. А куда те деньги деваются, которые на 300 тысяч распределены по закону? Закон же нельзя нарушать». Ты как на это смотришь, дорогой?
Тимошенко:
– Я думаю, что эти деньги либо не переходят со счета казначейского на счет Минобороны, потому что надо быть безумцем. Анатолий Эдуардович-то соображает мало-мало в финансах по сравнению с другими многими нашими орлами. Хорошо, взял он эти деньги, дальше что? Их потом возвращать? А ведь хуже нет в бухгалтерию возвращать чего-нибудь.
Баранец:
– Миш, а помнишь Кудрина, – там же ордена давали за экономию. Там же бешенные деньги возвращались назад, там были бурные аплодисменты. У нас уже Андрей в эфире.
Тимошенко:
– И в советское время так было.
Андрей:
– Здравия желаю, товарищи офицеры! Сегодня планшетник предложили, показали нашему правительству военный, я, наконец-то, поприветствовал это решение. Потому что действительно надо. В свое время я общался, и ребята в Сирию ездили. Знаете такие машины были ЗАСы в советское время? Ребята там хорошо себя показали.
Тимошенко:
– И замечательный телефон «Ролик».
Андрей:
– Я хочу предложить нашим первым лицам государства, которые гаджеты любят. Премьер-министр похвастался, что в инстаграмм он вошел. Вот Гугл, система, передает все данные, где человек находится, о чем общается. Наши все депутаты тоже должны получить такие планшетники.
Баранец:
– Чтобы мы могли следить за ними?
Андрей:
– Нет, это экономично – наши отечественные, так же как и военные. Обсудите эту тему в целях экономики и безопасности государства.
Тимошенко:
– Давайте сначала поймем – какой из себя планшетник-то? Он на базе чего сделан?
Баранец:
– Там сколько процентов российского?
Тимошенко:
– Во-первых, в мире существует только два монополиста. Крупнейшие производители чипов вычислителей. Почти все ставят Интел. Это все знают. Мы, что, новое что-то сделали? Засвистел, какой-нибудь? Операционная система, защищенная или нет? Или база будет Андроида, что может быть? Личные данные хотят учитывать? Да чьи ему личные данные нужны?
Баранец:
– Миш, ты меня хоть мобильником ударь за ущемление национальной гордости великоросса, но я так привык ко лжи и пиару дешевому, что когда начинаешь на самом деле сжимать кулак вокруг этой сенсации. В кулаке остается вода.
Константин:
– Здравия желаю»! Я согласен, что силовикам дали много денег. Это первое. Они пьют, гуляют – все силовики, начиная от армии, МЧС и т.д.
Тимошенко:
– Интересный подход. Что значит, много? Слишком много, просто много или почти много денег? Что значит, пьют, гуляют? Я пока вижу, например, что комендантский час ввели только для полицейских в Воронежской губернии.
Баранец:
– Миша, когда нам звонят гражданские или военные люди и так огульно говорят, что силовики все гуляют, то я вам, уважаемые радиослушатели, скажу, что вся ваша родня – воры. Ну, как же? Все силовики – пьяницы. Пусть человек свое получит. Мы должны отвечать за свои слова.
Анатолий:
– Здравия желаю, граждане полковники! Там наша акула вместе с Кандолини…
Баранец:
– Шороху наделала.
Анатолий:
– Не рискнула. Ваше мнение? Меня очень порадовала.
Тимошенко:
– Если бы там действительно лодка типа Щука-Б болталась в Мексиканском заливе две недели, где, вообще говоря, кораблей и судов, примерно как кусков рыбы в ухе. И там глубины не те – там не очень-то ты и погуляешь. Нет, это очередная выдумка очередной газетки, у которой конгрессмен от штата республиканец. И денег-то им, в общем, хочется. А вот нехороший товарищ Обама все время пытается устричь этот бюджет. А газетка такая, я бы сказал: знаешь, типа серпом по урожаю губернского масштаба.
Баранец:
– Миша, но так хочется, чтобы это было на самом деле.
Тимошенко:
– Нам, да. Мне ужасно хочется. К сожалению, она там не плавала.
Алексей:
– Добрый вечер. Я сын военного и от рождения мотался по Советскому Союзу, два года в Монголии, по городкам, шесть школ. Я знаю с детства, что такое слово офицера. И вот сам попал служить – два года отслужил 1998-2000. Насколько было мое разочарование, вы не представляете. Армия разложилась и к тому моменту по команде тревоги выгоняли на ржавых тягачах ржавую поломанную технику. Одевали неработающие автоматы, танки в боксах стояли. Я посетил через 10 лет – спустя 10 лет ничего не изменилось. И то, что какие-то планшетники приносят в Кремль или еще что-то – дальше Кремля это никуда не пойдет. Вы, кстати, немножко так с усмешкой отзываетесь о нашей власти, на самом деле. Это очень умные и прагматичные люди. Создана ширма для всего общества, под которой очень методично зарабатываются колоссальные деньги – выкачиваются полностью. Всем плевать на государственность.
Баранец:
– А кто зарабатывает деньги?
Алексей:
– Конкретно, но скоро Гудков предъявит…
Баранец:
– Ну, бабушка на заборе, я вам могу завтра предъявить документ, что вы уворовали у государства 15 миллионов. Если понадобится, я документы со штампами добуду. Давайте серьезно говорить. Здесь военное ревю «Комсомольской правды», а не завалинка, где-нибудь в пьяной деревеньке. Ребята, будем располагать фактами. Конечно, мы об этом будем говорить. Но это из истории, что нашим Кремлем командует Вашингтон. Что у нас 450 миллиардов лежит в американском банке. Ребята! Да мы не против правды с Михаилом Тимошенко. Давайте фактами работать. Мы серьезные люди, мы офицеры. Мы должны на поле боя, не представлять себе какие-то фантомы. А мы должны представлять точные боевые фигуры. Михаил, продолжайте, даже если вы со мной не согласны.
Тимошенко:
– Во-первых, то, что страной руководят не дураки, это радует.
Баранец:
– Я аплодирую этому, молодец, спасибо. И хорошо, чтобы в Кремле и правительстве это услышали.
Тимошенко:
– То, что в армии, что есть, то есть, и измениться быстро не может.
Баранец:
– Безусловно, это не велосипед развернуть в другую сторону.
Тимошенко:
– Понятно, почему. Потому что тех, кто должен был передать этот опыт, их вышибли. А теперь заявляют откровенно, что офицеры советского покроя мне нужны. Интересно, а вот те новые, которые занимаются поборами с подчиненных, например?
Баранец:
– Да, это страшное поколение, Михаил. То, что творится сейчас с офицерами. Разложение полностью, гниение почти тотальное.
Тимошенко:
– Интересно, а ежели они в бой пойдут? Не дай бог таким командирам оказаться перед цепью – ведь залепят в затылок, и там ты останешься лежать.
Баранец:
– Подпишем контракт, что мы до такого-то рубежа охраняем Россию, а если нет?
Тимошенко:
– И вообще мы воюем только по будням.
Виктор Дмитриевич:
– Красноярск, здравствуйте, товарищи офицеры! Мне очень больно слышать, как в наш адрес, военному старому пенсионеру обзывает нас дармоедами. Мы с вами прекрасно помним те времена. Когда у нас армию сократили на миллион двести. Какая-то была отрыжка. Как у нас потом шло восстановление, мы призывали младших лейтенантов двугодичников, клепали офицерские кадры за три месяца, которых обучали из числа сверхсрочных служащих и солдат. Теперь обидно, что у нас те старые военинспекции ушли, развалили армию, фактически набрали топ-менеджеров в Министерство Обороны. А где же наша старая военинспекция? Я думаю, что вам товарищи офицеры, особенно вам, Виктор Николаевич, как доверенному лицу, за которое мы тоже поддерживаем, надо все-таки обратиться к Путину и принять конкретные меры. Развалено все. Госпиталей нет, медсанчастей нет. Это же невозможно. Мне больно и обидно за все это. Спасибо.
Тимошенко:
– Во-первых, мы не собираемся воевать, мы же четко заявили, что у нас нет врагов. И из того соотношения сил и средств, которые существуют на Западе…
Баранец:
– Это Тимошенко говорит, Баранец еще не говорил.
Тимошенко:
– Мы сдержать не сможем никого обычными средствами. А исключительно ядерным оружием. А ядерное оружие – там уже и медицина никакая не нужна.
Баранец:
– Тем более военной реформе. Понятно, что армия попала в некое трагическое положение реформаторское. Еще непонятно, Сердюков. Это великий реформатор или великий авантюрист. На плечи этих офицеров, советских, конечно уже выгнали, легла эта трагическая плита переустройства армии. Михаил. Сколько ты лет даешь, когда мы очухаемся?
Тимошенко:
– Пятнадцать.
Баранец:
– Я даю – двадцать.
Тимошенко:
– Ты же должен понимать, что, если реформа окажется провальной, ее не будут называть именем Сердюкова.
Баранец:
– Я тоже об этом догадываюсь. Миша, я часто слушаю по радио песню, один куплет которой составляет для меня такую же загадку, как план переход армии к новому облику. Помоги мне разобраться. А, может быть, радиослушатели помогут. Эта песня начинается очень трагично, как похороны. Но поется она очень весело, в мажорном тоне. Вот представляешь, гроб несут на кладбище, но поется: «Вся Москва застряла в пробке, – весело так. – Ни проехать, ни пройти». Но что дальше советует певец? «Уголька подбросьте в топку паровоза и счастливого пути». Что, паровозы по Москве ходят, что ли?
Тимошенко:
– Ты где решил смысл искать? Это же современная песня. А нашу классику: «Где на Волге, далекой на стрелке широкой о чем-то печально ревет….», – Кто обидел пароход? Почему он попал на стрелку?
Баранец:
– Это тоже о военной реформе.
Тимошенко:
– Современные не поймут наши слушатели.
Слушатель:
– Здравия желаю офицеры! Тоже знаю не понаслышке о военных реформах. Я в этом году узнал, что академия им.Можайского, военно-космические войска на свои шесть или даже восемь факультетов приняли аж 65 абитуриентов.
Тимошенко:
– С ума сойти! Неужели такая толпа абитуриентов?
Слушатель:
– 65, из них аж 20 девчонок приняли. Представляете. как военно-космические войска-то укрепятся? К чему идем? А вам лично желаю доброго здоровья.
Баранец:
– Туда перебазируются основные кадры и программы воздушно-космической академии, которую гробили и фактически угробили. Но в чем там парадокс? Можайка никогда не имела своим профилем воздушно-космическую оборону. Никогда! Там готовили людей совершенно по другим профилям. И туда пытаются перебросить всю тематику воздушно-космической обороны Тверской академии, что, по сути, является похоронами этой академии, которая страшно нужна нашей армии. Потому что только-только созданы воздушно-космические войска.
Михаил:
– Может быть, академия армии-то и нужна? А вот тем, кто у нас затеял эту реформу, похоже, ПВО не нужно.
Баранец:
– А и противоракетная оборона, надо же в космос смотреть?
Александр:
– Добрый вечер! Меня волнует судьба присяги. В свое время офицеры присягали Советскому Союзу, но, к сожалению, страны нет, и никто не стал ее защищать. Вот сейчас России присягают, как это можно объяснить. Ведь у нас в руководстве люди, которые присягали Советскому Союзу. И вот эта коллизия какая-то непонятная?
Тимошенко:
– Я объяснить этого не могу, потому что как только Союз распался, я рапорт тут же подал.
Баранец:
– Ты – счастливый человек. А мне пришлось стоять в строю, и Грачев подавал такие поползновения, страшное слово – переприсягнуть. Но Ельцину хватило ума. Доложили, что не надо переприсягать. Дорогой товарищ, вы задели нервную систему офицерской чести. Есть одно, может быть лукавое объяснение. Что офицер или военнослужащий, давая присягу, должен защищать свое Отечество. Но, наверное. защищать не от собственных политиков, которые разрушили Советский Союз. Не от собственных демагогов, а наверное, все-таки на поле боя. К счастью, тогда на Россию никто не нападал, власть перешла мирным путем. Вот в такой мы оказались критической ситуации. трагической ситуации. И это поколение офицеров такое испытало только два раза: в 17 и 91 году.
Юрий Николаевич:
– Численность нашей армии видна из доктрины. У нее должны хватить сил для борьбы с таким противником, как Грузия. А остальные силы не только при помощи ядерных бомб решаются, ими можно пугать. А еще противника можно задобрить при помощи природных ресурсов.
Баранец:
– Дорогой Юрий Николаевич я всегда уважал ваше мнение и никогда вас не считал склочником. Вы, видимо, тоже разбираетесь в военных делах. Но если вы только принесете мне военную доктрину в «Комсомолку» и покажете, что в военной доктрине есть Грузия, я вам выкатываю два литра виски. За любую цену, которую вы скажете. Спасибо.
Тимошенко:
– Или покажете способ расчета из тех словес, которые в доктрине есть. Как бы их можно было конвертировать в численность.
Алексей:
– Добрый день! Виктор Николаевич, обращаюсь к вам, как к доверенному лицу.
Баранец:
– А можно, как к бывшему доверенному лицу?
Алексей:
– Мне кажется, что Путину сейчас жестко и сильно мешать начали. И кажется, что это люди господина Медведева. Потому что с Пусси Райт он говорил, конкретно говорил: хватит. Девочки отсидели уже. Суд принимает решение – два года. Это непонятно мне. Когда президент говорит конкретно. Второй вопрос, когда премьер-министр в Англии заявляет: «Я уже устал быть третьим, я хочу быть президентом». Когда Путин два месяца. Разве можно так? Это почему? Когда Кудрин заявил. Что я не буду работать с этим человеком во второй день. А так заявляет второй человек в государстве. И вроде бы, как-то неправильно.
Баранец:
– Если вы думаете, что я сейчас подло уйду от них и начну лукавить, то этого никогда не случиться. Я был и остаюсь доверенным лицом президента. И буду доверенным лицом президента. Пока президентом будет Путин. Я офицер и из этого окопа при любых обстоятельствах никогда не выскочу. Вы совершенно правы в том, что появились определенные силы и непонятно, с какой стороны, которые мешают Путину работать. Которые зачастую вводят Путина в заблуждение и, вы знаете, Владимир Владимирович открыто говорил. Помните, мой вопрос по количеству жилья? Зачастую президента вводят в заблуждение и количеством вооружений, которые будут созданы до определенного срока. И я на первой же встрече с Владимиром Владимировичем обращу на это внимание. Но то, что ему мешают определенные силы, это есть. И пусть нас не пугают эти белоленточники. Которые обещают нам «марши миллионов». Это люди, которые способны только орать. И правильно сказал Путин: «Я слышу ор. Но я не пойму, что они требуют». Они вообще хотят красивой жизни. Там набирается сонмище вопросов, которые не решаются на площадях. Они решаются на совещаниях, они решаются в статьях газет, они решаются на митингах с конкретными программами. Но не так. Мы выведем. Мы сделаем. Ребята, мы пуганые и мы не дадим поставить Россию на дыбы.
Андрей:
– Здравствуйте, у меня вопрос к вам, как к экспертам. Не секрет, что американцы разрабатывают новое вооружение. В том числе и новейшие беспилотные комплексы гиперзвуковые. Как, по вашему мнению, когда уже американские гиперзвуковые беспилотники будут летать над Москвой и помогать так называемой части нашего общества освобождать Пусси Райт из Москвы?
Тимошенко:
– Классный вопрос. Насчет гиперзвуковой хрени, там сплелось слишком много вопросов. И пока неясно, где же у американцев происходит сбой. Похоже, на системе поддержания реактивного горения в двигателе. У нас такая хрень летала в 80-х годах. Потом либералам стало жалко денег, себе не хватает. Разработку закрыли. Дальше – отлично, сделали, да, гиперзвуковой. Да, какое оружие вешать на него?
Баранец:
– И его мощь? Он должен быть тяжелый? А бывают легкие, бывают тяжелые. Бывают средние. На каком?
Тимошенко:
– Какое оружие на него вешать? Какой боеприпас? Ядерный боеприпас на робота? Кто решится?
Баранец:
– Какой-нибудь сверхточный боеприпас.
Тимошенко:
– У него должна быть определенная мощность. Если это тонная мощность…
Баранец:
– А зачем такой большой, Михаил?
Тимошенко:
– А ты что думаешь. Что высокая точность, это он прямо залетает в форточку и в заднепроходное отверстие?
Баранец:
– Ты же профессионал по ядерной области. Сколько весит тактический ядерный заряд ранцевого типа?
Тимошенко:
– 251-й весил 27 килограммов.
Баранец:
– А что под беспилотника не хочется туда подвесить?
Тимошенко:
– Не получится, потому что требование к авиационной бомбе или к боеголовке совсем иные.
Баранец:
– Что тебе тяжело подвесить эти 36 килограмм?
Тимошенко:
– Нет, там 250 килограмм получится с ходу.
Баранец:
– А помнишь, что Лебедь говорил. Что у нас есть суперранец.
Тимошенко:
– Этот ранец носил засранец.
Баранец:
– Ну, сколько весит он?
Тимошенко:
– Лебедю внушил это кто? Яблоков. А Яблоков в этом деле, как я в балете. Он неадекватный. Это тоже все знают, потому что экологи все неадекватные.
Баранец:
– Значит, вся проблема в оружие?
Тимошенко:
– В оружие. Если ты повесил ядерную головешку, значит, ты взял на себя очень большую ответственность. На беспилотнике он вообще может куда-нибудь улететь. Искусственный разум. Ты посмотри на наших генералов, у них, похоже, искусственный интеллект. А если ты вешаешь обычный, хотя и высокомощный боеприпас. То тут пропорционально растет вес. И масса взлетная беспилотника.
Баранец:
– Но мы подскажем. Как это надо сделать. Михаил?
Тимошенко:
– Подскажем, но за определенную благодарность. У нас в эфире Игорь.
Игорь:
– Добрый вечер, Новосибирск. Знаете, когда Путин в 98 пришел к власти, мы думали, что он Петр Первый. Но вот что-то живем 12 лет и ничего не видим. Ничего не меняется. Армия разваливается, многие офицеры, я знаю, из Дагестана уезжали на джипах. Из Чечни уезжали на джипах.
Баранец:
– Все Путин виноват, на джипах. Во всем виноват Путин. В мухосранске туалет не работает – Путин виноват.
Игорь:
– Из него Петра Первого не получилось. А получился Николай Второй. Я считаю, что нужно формировать новую армию так, как делал Петр Первый. Новую полицию. И не надо вот все эти отмершие атавизмы, их нужно выкинуть. Пусть будет фантомная боль, но мы ее перетерпим.
Баранец:
– Меньше поэзии.
Тимошенко:
– А как насчет рванья ноздрей, выжигания на лбу клейма «вор».
Игорь:
– Не для этого. Есть в Москве Красная Площадь и лобное место. Можно поставить эшафот и этих ворот, сломать шпагу над их головой…
Тимошенко:
– Вы сломаете над их головой шпагу, они поседеют, покроются прыщами и лишаями, и откажутся от использования своих наворованных денег? Да никогда.
Баранец:
– Давайте отходить от некоторых поэтических образов, от некоторой такой завалинки.
Тимошенко:
– Это же называлась гражданская завалинка. Надо быть гражданином.
Баранец:
– Повернуть Россию от социализма, так называемого, к капитализму, это не развернуть вам в обратную сторону велосипед. Россия уже 20 лет, слава богу, без войны переползает из социализма в капитализм. И эта эра, может быть, будет еще и 100 лет. И нам с вами выпала трагическая участь – видеть этот переход. Видеть первичное накопление капитала, видеть несправедливость в разделении наших общих экономических богатств. Тут даже Петр Первый, будь он гением, он был бы совершенно беспомощен. Мы должны только одно, благодарить бога, что у нас не было войны. А второго Петра Первого в России никогда уже не будет. То была другая эпоха, сейчас иная.
Андрей:
– Вы нас наивными считаете? Все помнят, как вы были против Путина. Потом он с вами за ручку поздоровался, и сразу вы как-то стали на его сторону.
Тимошенко:
– И что, до сих пор руку не моет, что ли?
Баранец:
– Дорогой мой товарищ, если вы читаете «Красную Звезду» и если вы имеете элементарную грамоту. Если вы видели мою статью «Почему я выбираю Путина», я черным по белому написал: «Я критиковал и буду критиковать моего президента, если будет за что». Вам достаточно этого? Не принимается критика. Скоро встречаюсь и буду говорить, потому что я доверенное лицо, и я отвечаю за Путина. Если я не могу что-то сделать для человека, если не могут ни правительство, ни Госдума, ни Генеральная Прокуратура, только тогда я обращаюсь к своему президенту.
Тимошенко:
– Я понял, что последний звонящий хотел нам дать денег за усовершенствование гиперзвуковых средств.
Баранец:
– Михаил, вот видишь, как нас подкололи: вы сто нас наивными считаете? Сидит человек, ковыряет в носу, работают два полковника.
Тимошенко:
– Зачем ты так говоришь, просто-напросто ему хочется и себя показать. Может быть, он не один сидит у радиоприемника: «Вот видишь, как я ему сало за шкуру этому Баранцу залил?». Вот у нас звонил человек и говорил, что военным дают денег слишком много. А что они, дармоеды, пьют и гуляют. И сразу исчез. У меня такое впечатление, что он был сотрудником Минфина.
Баранец:
– Михаил, у меня недавно был один разговор. Я спросил у человека, я могу издеваться над вашей верой? Он говорит, нет. Ну, а почему я не имею права иметь ту веру, которую я имею.
Тимошенко:
– У нас осталось время попрощаться до следующего четверга. Солнца вам в окне, до встречи.
